– В противном случае они бы его убили? – спросила мисс Марпл.
– Нет, – ответил ей Папаша. – Не думаю, что его убили бы. Кто-то не допустил бы этого. С самого начала было ясно, что тот, кто руководит всей этой игрой, настроен против убийств.
– Это звучит фантастически, – сказала Бесс Седжвик. – В высшей степени! И я не верю, что у вас есть доказательства связи Ладислава Малиновского со всей этой белибердой.
– У меня масса улик против Ладислава Малиновского, – возразил Папаша. – Он ведь крайне беспечен, как вам известно. Он здесь болтался, когда это было совсем ни к чему. В первый раз он появился, чтобы установить контакт с вашей дочерью. У них был разработан особый код.
– Чушь! Она сама вам сказала, что незнакома с ним.
– Может, она и сказала, но это неправда. Она в него влюблена. Она хочет, чтобы он на ней женился.
– Я этому не верю!
– Откуда вам знать? Малиновский не из тех, кто выбалтывает свои секреты, а свою дочь вы вообще не знаете. Вы сами это признали. Вы рассердились, не так ли, когда Малиновский зашел в «Бертрам»?
– Чего мне было сердиться?
– Потому что вы и есть тот самый мозговой центр, – сказал Папаша. – Вы и Генри. А финансовую сторону взяли на себя братья Хоффман. Они договорились с банками на континенте. Но главой синдиката, мозгом, который им управляет и все планирует, этим мозгом являетесь вы, леди Седжвик.
Бесс расхохоталась:
– Ничего более нелепого никогда не слыхала!
– О нет, здесь нет ничего нелепого. У вас и ум, и отвага, и хватка. Вы уже многое испытали, а теперь решили попытать счастья на преступной стезе. Тут уж азарта хоть отбавляй, да и риска тоже. Вас не столько деньги прельщали, сколько встряска, которую это дает. Но вы не допускали убийств или даже излишнего насилия, в этом надо отдать вам должное. Ни убийств, ни грубого насилия – только умело нанесенные удары по голове в случае крайней необходимости. Вы очень интересная женщина. Одна из действительно интересных великих преступниц.
На несколько минут наступило молчание. Потом Бесс Седжвик встала:
– Мне кажется, вы сошли с ума. – Она протянула руку к телефону.
– Хотите позвонить адвокату? Это очень разумно, пока вы не сказали лишнего.
Она резким движением бросила трубку на место:
– Пожалуй, я не стану звонить адвокату – терпеть их не могу… Ладно. Пусть будет по-вашему. Вы правы, я получала от этого наслаждение. Мне каждая минута была в радость. Так здорово загребать деньги в банках, поездах, на почте или в так называемых бронированных фургонах! Здорово было планировать и принимать решения – так здорово, что ни на миг не жалею. Как вы сказали? Не след кувшину слишком часто появляться у колодца? Полагаю, это правда. Ну что ж, я неплохо повеселилась за свои денежки! Но насчет того, что Ладислав Малиновский пристрелил Майкла Гормана, вы ошибаетесь. Не он его убил, а я. – Она вдруг рассмеялась звонко и возбужденно. – Не важно, что он там сделал или чем грозил, я сказала ему, что застрелю, и застрелила. Мисс Марпл меня слышала. Я сделала многое из того, что вы приписываете Ладиславу. Это я притаилась на площадке. Когда появилась Эльвира, я выстрелила наугад. Она закричала, Мики прибежал, и тут я его и прикончила. Он получил по заслугам! У меня, само собой, есть ключи от любого входа в гостиницу. Я просто проскользнула в дверь недалеко от площадки и поднялась в свою комнату. Я и представить себе не могла, что вы этот пистолет свяжете с Ладиславом или вообще его заподозрите. Я стащила пистолет у него из машины, а он и не знал. Но я не имела намерения, учтите это, бросить на него подозрение.
Она резко повернулась к мисс Марпл:
– Вы свидетельница того, что я сказала, так помните. Это я убила Гормана.
– Или, возможно, вы говорите так, потому что любите Малиновского, – высказал предположение Дэви.
– Нет! – выпалила она. – Я просто друг ему, и все. О да, мы были любовниками, просто так, без влюбленности с моей стороны. За всю свою жизнь я любила только одного человека – Джона Седжвика. – Последнюю фразу она произнесла с нежностью. – Но Ладислав мой друг. Я вовсе не хочу, чтобы ему приписали то, чего он не делал. Я убила Майкла Гормана. Я уже сказала это, и мисс Марпл меня слышала… А теперь, дорогой старший инспектор Дэви… – Голос ее возбужденно зазвенел и рассыпался истерическим смехом. – Поймай меня, если сможешь!
Размахнувшись, она выбила стекло тяжелым телефонным аппаратом, и не успел Папаша вскочить на ноги, как она уже оказалась за окном и стала быстро пробираться по узкому выступу. С удивительной для его грузной фигуры сноровкой Дэви подскочил к другому окну и поднял раму. Одновременно он выхватил из кармана полицейский свисток и засвистел.
Мисс Марпл, с трудом поднявшаяся из кресла минутой-другой позже, присоединилась к нему. Они вместе смотрели вдоль фасада отеля «Бертрам».
– Она упадет. Ведь она взбирается по водосточной трубе! – воскликнула мисс Марпл. – Но почему наверх?
– На крышу. Это ее единственный шанс, и она это знает. Боже праведный, настоящая кошка. Отчаянная женщина!
Мисс Марпл, зажмурившись от страха, пробормотала:
– Она свалится. Ей не добраться…
Но женщина, за которой они наблюдали, скрылась из виду. Папаша отошел от окна.
Мисс Марпл спросила:
– Вы не собираетесь пойти и?..
Папаша покачал головой:
– Куда мне, такой туше? Там на всякий случай стоят мои люди. Они знают, что нужно делать. Через несколько минут мы выясним… Я не поставил бы на них против нее! Таких, как она, одна на тысячу. – Он вздохнул. – Она из необузданных. Такие встречаются в каждом поколении. Их не приручить, не заставить жить в обществе по его законам. У них свой путь. Если они святые, то идут лечить прокаженных или погибают мучениками в джунглях. Если они противоположного толка, то совершают неслыханные зверства, а порой они просто дикари! Они бы, возможно, вписались в жизнь в другие времена, когда каждый стоял за себя, боролся за выживание. Такой мир им бы подошел. А этот – нет.
– Вы предполагали, что она так поступит?
– Пожалуй, нет. Это один из ее талантов. Непредсказуемость. Но она, вероятно, все заранее обдумала. Она знала, к чему идет дело. Поэтому она сидела, глядя на нас, поддерживала разговор, а сама обдумывала. Усиленно думала и планировала. Я полагаю… Ах ты!
Он прервал разговор, заслышав внезапный автомобильный выхлоп, визг колес и рев мощного мотора гоночной машины. Он высунулся из окна.