- Канонерские лодки ниже по течению перехватят их, – заметил он.

- Но они не знают, что этих людей ищут, – возразил Шарп.

Первое орудие «Белки» снова выстрелило – и снова мимо.

- К тому же они, скорее всего, успеют высадиться на берег до того, как их заметят ваши коллеги, – добавил Шарп. – Тогда нам придётся высадиться на берег и преследовать их.

Видя, что лодка почти скрылась в тумане, Дэвис больше не колебался:

- Спустить лодку, мистер Брейуэйт! Живо! – он обернулся к спрыгнувшему на палубу Шарпу и тоном, не допускающим возражений, сказал. – Леди останутся здесь.

- Нет! – твёрдо заявила Сара и подняла свой мушкет. – Мы так долго шли сюда все вместе, и закончить дело должны тоже вместе.

Дэвис хотел было возразить, но потом, видно, решил, что жизнь его значительно облегчится, если непрошенные гости в полном составе как можно быстрее уберутся с его «Белки». Носовое орудие выстрелило снова, и пороховой дым заволок палубу.

- Желаю удачи, – только и сказал Дэвис.

Глава 12

Маршал Андре Массена в полном оцепенении молча взирал на раскинувшуюся перед ним картину. Вскоре после рассвета его авангард обнаружил недавно построенные линии британско-португальских укреплений, и вот теперь он, присев за низким каменным ограждением и пристроив на нём подзорную трубу, осматривал видневшиеся на юге вершины холмов и всюду видел одно: бастионы, орудия, стены, баррикады, ещё орудия, людей, телеграфные станции, флагштоки.

Он уже планировал, как будет праздновать взятие Лиссабона. На берегу Тахо присмотрел большое поле, на котором можно выставить на парад половину его армии. Самая большая проблема, с которой Массена ожидал столкнуться, было содержание тысяч британских и португальских военнопленных, а вместо этого впереди его ждала кажущаяся непреодолимой преграда. Он заметил, что склоны холмов, расположенных напротив него, превращены в крутые гласисы, что вражеские орудия защищены каменными парапетами, маршруты подхода затоплены…одним словом, кругом полный облом.

Массена засопел, не зная, что и сказать, опустил трубу и поднялся. Он рассчитывал устроить здесь отвлекающий маневр: показать часть своей армии на дороге, чтобы убедить противника, будто здесь начнётся атака, - а основные силы двинуть на запад в обход, окружая Веллингтона и португальцев и прижимая к Тахо, и затем со всей возможной любезностью принять их капитуляцию. На крутые склоны и орудия он не никак не рассчитывал.

- Укрепления тянутся до побережья Атлантики, – сухо сообщил штабной офицер.

Массена ничего не сказал, но один из адъютантов, зная, о чём думает маршал, задал вопрос вместо него:

- Но ведь не везде?

- Везде, – категорически отрезал штабной офицер, который в сопровождении драгунов проехал весь полуостров с запада на восток, осматривая устроенные врагом батареи, форты и сторожевые башни. Он безжалостно продолжил. – На значительном протяжении укрепления прикрыты рекой Сизандр, а позади есть ещё вторая линия.

Внезапно обретя дар речи, Массена в бешенстве рявкнул:

- Вторая линия? Откуда вы знаете?

- Это видно, мсье. Две линии.

Массена снова прильнул глазом к окуляру. Было ли на самом деле нечто странное в орудиях форта, расположенного прямо напротив? Когда в Генуе его осадили австрийцы, он обманул их с помощью раскрашенных брёвен, выступающих над огневыми позициями, которые с расстояния шагов в двести здорово смахивали на орудийные стволы, и австрийцы не посмели штурмовать его батареи.

- Как далеко отсюда до моря? – спросил он.

- Почти пятьдесят километров, мсье, – навскидку предположил адъютант.

Массена быстро произвёл расчёты. На каждый километр оборонительных линий приходилось по два форта, в каждом из которых, насколько можно судить, по четыре орудия. Таким образом, предположительно, на один километр приходилось по восемь орудий. Это означало, что только в первой линии обороны Веллингтон установил четыреста пушек – совершенно невероятное число! Во всей Португалии не могло быть столько орудий, и это заставляло сделать вывод, что часть пушек – обманки. Правда, маршал вспомнил о британском флоте. Возможно ли, что в фортах стояли орудия, снятые с кораблей? О Господи, и как же им удалось всё это сделать?!

- Почему мы не знали об этом? – требовательно спросил Массена и, не получив ответа, вперил взгляд в полковника Баррето и повторил вопрос. – Почему мы не знали об этом? Вы говорили, что они строят пару фортов, чтобы прикрыть дороги! Пару паршивеньких фортов!

- Нам не сказали, – с горечью признался Баррето.

Массена вновь прильнул к окуляру. Он был зол, но попытался успокоиться и отыскать слабое место в плотной оборонительной системе врага. За расположенный прямо перед ним холм, на вершине которого маршал разглядел те самые подозрительные, уж очень тёмные пушки, уходила ложбина, затянутая туманом, мешающим рассмотреть, какие там скрываются оборонительные сооружения. Увенчивающие вершины холмов форты и ветряные мельницы ярко освещало солнце, а дальше всё застилала дымка, но маршалу всё же казалось, что эта ложбина никак не защищена. Колонна, атакующая через долину, была бы встречена огнём батареи с холма (если это, конечно, настоящие пушки), но если бы удалось добраться до ложбины, что могло бы остановить его Орлов? А если Веллингтон обманывал его? А если эти линии выглядят гораздо более внушительно, чем есть на самом деле? Каменная кладка не столь прочна, орудия – фальшивки, и вся эта система обороны – фарс, затеянный, чтобы он не продолжал наступление? А Массена не мог не продолжить его! Впереди Лиссабон и продовольствие, за спиной – пустыня, и если он не хотел морить голодом свою армию, он вынужден идти вперёд. Гнев снова охватил его, но маршал заставил его отступить. В его положении гнев был недопустимой роскошью. Сейчас он должен всем своим видом демонстрировать уверенность, иначе один только вид этих укреплений сокрушит сердце его армии.

- C'est une coquille d'oeuf, – сказал Массена.

- Что? – адъютанту показалось, что он ослышался.

- Яичная скорлупа, – повторил Массена, всё ещё пристально разглядывая вражеские укрепления. – Один удар – и всё это расколется.

В полной тишине было слышно, как постреливают орудия какой-то канонерской лодки на Тахо примерно в миле к востоку. Адъютанты и генералы, поверх головы Массена озирающие оборонительные укрепления, думали, что если это и яичная скорлупа, то самая внушительная, какую они когда-либо видели.

- Они укрепили вершины, – объяснил Массена. – Но забыли про долины между ними. И этим способом, господа, мы возьмём эти укрепления. Поимеем, словно девственницу, – ему так понравилось это сравнение, что он повторил с энтузиазмом. – Да, словно девственницу! – маршал сложил подзорную трубу и встал. – Генерал Реньер!

- Мсье?

- Видите ту ложбину? – Массена указал на ложбину, прячущуюся за холмом. – Пошлите туда свою лёгкую пехоту. Идите немедленно, пока не рассеялся туман. Посмотрите, что там есть.