– Они в соборе!
– Спокойно, ребята! Примкнуть штыки!
Шарп огляделся в поисках Харпера, однако ирландца нигде не было видно. Из города доносились вопли. В вечернем воздухе резко трубили горны. Становилось холодно. Ночью мороз посеребрит булыжную площадь, на которой испанцы так хотели отомстить за позор и унижения дня.
– Теперь спокойно, ребята!
Ежи удерживали противника, и стрелки успевали перезаряжать ружья. Французская пехота лихорадочно разбрасывала ежи, за которыми томилась кавалерия. Драгуны из седел вели по стрелкам огонь из карабинов, но целились слишком торопливо. Шарп понимал, что остались секунды.
Он сложил руки рупором:
– Сержант! Сержант Харпер!
– Отходите, лейтенант! – крикнул Вивар.
– Сержант Харпер!
– Ублюдок! – Ругательство донеслось со ступенек, ведущих к южному приделу. Шарп повернулся.
Разбросав из мешка ежи, Харпер понял, что не сумеет пробиться к лейтенанту по западным ступеням. Вместо этого он сократил путь через собор и теперь появился, таща в левой руке французского офицера.
– Ублюдок! – Ирландец был вне себя от ярости. – Пытался меня убить, сволочь! – Он пнул француза, потом ударил его в лицо и швырнул в темноту собора.
Вивар выстрелил из пистолета по выбегающим из дверей французам.
– Сэр! – Хэгмэн предупредил, что пехота расчистила ежи.
– Эй! – крикнул Шарп. – А я думал, ты потерялся!
– Скотина хотел проткнуть меня саблей! В церкви, черт побери! В соборе! Вы можете такое представить, сэр?!
– Черт, Харпер, я думал, с тобой что-то случилось! – Шарп искренне радовался появлению сержанта.
– Сэр! – еще раз предупредил Хэгмэн.
Пехота и драгуны вместе кинулись в атаку по расчищенному от ежей узкому проходу. Французы выкрикивали боевые кличи и размахивали оружием.
– Огонь! – скомандовал Шарп.
Залп ударил в узкий проход, опрокидывая окровавленных и обезумевших от боли лошадей. Упавший палаш зазвенел о камни. Оказавшиеся в задних рядах драгуны напирали, саблями прокладывая себе путь сквозь умирающих и раненых. На южных ступеньках собора показалась пехота.
– Бежим! – заревел Шарп.
Начался хаос отступления. Стрелки бросились в узенькие улочки. Луиза уже ускакала, Вивар, окруженный избранными бойцами в малиновой форме, криком дал команду Шарпу следовать за ней. Касадорцы оставались прикрывать отход.
Стрелки бежали. Отход из города превратился в сумасшедшую свалку на темных, кривых улицах средневекового города. Шарп выскочил на крошечную площадь с каменным крестом и колодцем. Выходы с площади были забиты беженцами, и лейтенант приказал остановиться и построиться. Заднему ряду было разрешено заряжать без шомполов. Стрелки засыпали порох, затем сплевывали пулю и стучали прикладом о землю, проталкивая пулю вниз.
– Целься!
Отягощенные штыками стволы взлетели вверх. Стрелять было еще нельзя, цель закрывали несколько касадорцев, отчаянно сдерживающих продвижение драгун. Сабли звенели, как треснувшие колокола. Испанец с рассеченным лицом выскочил из свалки. Завыл проткнутый саблей драгун.
– Майор! – Шарп крикнул Вивару, что его стрелки готовы.
Вивар рубанул француза, тот успел защититься.
– Отходите, лейтенант! Отходите! Касадорец пригнулся и ушел от рубящего удара.
Вивар наконец ранил своего противника. Шарпу показалось, что испанцы дрогнули, но в этот момент позади драгун выскочила толпа волонтеров в коричневых балахонах. Они набросились на французов с ножами, молотками, мушкетами и пиками. Вивар развернул коня, велев своим людям отходить.
Шарп отвел стрелков к восточной границе площади и разделил их на две части, чтобы пропустить испанцев. Волонтеры отступать не хотели, Вивару пришлось наводить порядок тупой стороной сабли. Площадь очистилась, в дальнем ее конце показались французы.
– Задний ряд! Огонь!
Залп вышел слабый, однако противник смешался.
– Назад!
Стрелки отошли за Виваром на следующую улицу. Постепенно темнело. Из окон раздавались мушкетные выстрелы, но огонь не мог остановить ворвавшихся на улицу французов.
– Сзади! – крикнул Харпер.
Шарп развернулся и с криком рубанул лошадь врага по морде. Животное дернулось, драгун обрушил на Шарпа страшный удар, но лейтенант успел прикрыться палашом. Зазвенела сталь. Харпер сделал выпад и всадил штык в грудь лошади. Она попятилась, перегородив узкую улочку. Шарп пригнулся и ударил ее чуть выше копыта. Должно быть, ему удалось перерубить кость, ибо лошадь рухнула на землю. Драгун попытался достать противника в падении, но стрелок его опередил: вскинутый изо всех сил вверх палаш Шарпа проткнул шею драгуна. Фонтан крови ударил на десять футов вверх, француз рухнул в канаву. Визжащая от боли лошадь билась поперек улицы.
– Бежим! – скомандовал Шарп.
Стрелки добежали до следующего угла, где их поджидал Вивар.
– Туда! – показал он влево, а сам с несколькими касадорцами поскакал в противоположную сторону.
Стрелки пробежали мимо церкви, завернули за угол и оказались на лестнице, ведущей вниз, на тянущуюся вдоль крепостной стены улицу. Вивар знал, что лестница спасет солдат от преследования драгун, а сам остался прикрывать отход.
Шарп несся вниз по ступенькам, не имея ни малейшего представления, где Вивар и Луиза. Он даже не знал, уцелела ли хоругвь. Ему оставалось лишь воспользоваться предложенным Виваром спасением.
– Ублюдок-то умен! – выдохнул бегущий рядом Харпер. – Все это время сидел в городе, сволочь! Представляю, как он над нами потешался!
Теперь было ясно: после того как Луиза увидела устроенный д'Экланом парад, он и его люди вернулись во дворец через другой вход, хотя несколько сотен драгун действительно отправились на юг. Хитроумный замысел и привел к страшной бойне. Чести и славы в этом не было, ибо французы нарушили перемирие, но, с другой стороны, Шарп вообще не видел славы и чести в ожесточенной войне Испании с Францией.
– Драться в соборе, а?! – Харпер до сих пор не мог успокоиться.
– Ты же его наказал?
– Его? Да я там уделал трех ублюдков! Больше не будут воевать в церквях!
Шарп рассмеялся.
Они достигли пролома в стене, за которым начинались поля. Спуск здесь был крутой, внизу в густеющих сумерках серебряной полосой бежал ручей. Через него перебирались беженцы из города: спешили в спасительные темные горы. Французов не было видно. Шарп предположил, что они застряли в городе, выбивая прикрывающих отход касадорцев Вивара.
– Заряжай! – скомандовал он.
Стрелки остановились и принялись заряжать ружья. Харпер, наконец пришедший в себя после вопиющей нечестивости французов, протолкнул пулю в ствол и захохотал.