Так называемая тюрьма, в которой в 1780-е провел сорок четыре месяца Бэрд, уже не использовалась в этом качестве в 1799 году. К тому времени была построена внутренняя стена (ее спешно возвели после осады 1792 года), а бывшую тюрьму, скорее всего, отвели под склад боеприпасов. Оставшиеся в живых пленники Типу единодушно утверждают, что во время осады их держали во внутренней стене, и именно туда я поместил Шарпа, Лоуфорда, Маккандлесса и Хейксвилла.
Табличкой отмечены и Прибрежные ворота, где погиб Типу. Это тоже вызывает у меня сомнения. Многочисленные свидетельства указывают на то, что султан погиб, пытаясь вернуться в город. Нам известно, что он сражался на внешней стене, а потом, спустившись, оказался между стенами. Дальше истории рознятся. Британские источники говорят, что он намеревался покинуть город через внешнюю стену, индийские же утверждают противоположное. Вторые Прибрежные ворота исчезли, но, на мой взгляд, погиб он не у ныне существующих. Вполне логично предположить, что султан и впрямь собирался выбраться из города, но существующие ворота ведут к затопленному рву, и даже если бы Типу удалось преодолеть все преграды (под огнем атакующих), он оказался бы на южном берегу Кавери в зоне обстрела британской артиллерии. Вернувшись же в город, Типу мог добраться до Бангалорских ворот, где шансы на спасение многократно возрастали. Вполне возможно, что мертвого или умирающего Типу его сторонники перенесли в паланкине дальше на восток именно в попытке достичь Бангалорских ворот. Там их настигли и перебили, паланкин перевернулся, а тело султана пролежало неопознанным несколько часов. Конечно, мрачный туннель ныне существующих ворот создает определенную жутковатую атмосферу, но и другие ворота вполне эффектны в драматическом отношении.
Убитому были оказаны все требуемые почести, и на следующий день, как и описано в романе, он был похоронен в мавзолее Гумбаз возле своих родителей. Уэлсли прекратил грабежи (четверо мародеров были повешены, к такому же средству он прибегал и в будущем), но то, что не растащили простые солдаты, расхитили офицеры. Агенты Ост-индской компании оценили сокровища Типу в два миллиона фунтов, и половина этого богатства была объявлена денежным призом, так что многие старшие офицеры разбогатели буквально за один день. Большая часть ценностей попала в Британию, где они остаются и поныне, причем значительная часть в частных руках.
Сегодня Типу – герой для многих индийцев, считающих его одним из первых борцов за независимость. Мне такое суждение представляется необоснованным. Врагами Типу были не только британцы, но и другие индийские государства, и на подданных-индусов он старался не опираться. Стал ли он жертвой предательства, неизвестно, хотя весьма вероятно, что офицеры, похожие на вымышленного Аппа Рао, не оказали ему должной поддержки. Приверженность мусульманской религии и предпочтение персидскому языку ставят его вне основного русла современной индийской традиции. Вероятно, поэтому некоторые образованные индийцы уверяли меня, что на самом деле Типу был индусом. Разумеется, никаким индусом он не был, и попытки превратить его в "индийского" героя бессмысленны. Он и без того был героем, даже если и не сражался за независимость Индии. Типу был заинтересован в установлении контроля Майсура над всей Индией, а это уже совсем другое дело.
Память о Типу до сих пор жива в Срирингапатне. Он был эффективным правителем, которого индийцы почитали, а британцы называли тираном. Такая репутация базируется, прежде всего, на факте казни перед штурмом тринадцати британских пленников. Сама казнь вряд ли имела место в Летнем дворце, но исполнителями действительно были джетти, чьи методы убийства правдиво описаны в романе. Казни эти, при всей их отвратительности, не должны закрывать от нас достоинства Типу. Он был очень смелым человеком, хорошим солдатом, талантливым администратором и просвещенным правителем, а также достойным противником молодого Ричарда Шарпа, которому предстояло пройти еще долгий путь под командованием черствого, но очень умного "сипайского генерала".