Полковник Гор, полковник Уоллес и полковник Харнесс – люди совершенно реальные. Бедняга Харнесс действительно потерял рассудок и вскоре после Ассайе вынужден был подать в отставку. Кровавая резня в Чазалгаоне выдумана автором от начала до конца, а вот некий лейтенант Уильям Додд на самом деле перешел к маратхам незадолго со сражения, чтобы избежать гражданского суда по обвинению в смерти ювелира, которого избили по его приказу. Разбиравший дело военный трибунал приговорил Додда к лишению жалованья на срок в шесть месяцев, и Уэлсли, разъяренный снисходительностью судей, убедил руководство Ост-Индской компании вынести более строгое наказание, предусматривавшее увольнение из армии. Генерал также планировал предать преступника гражданскому суду по обвинению в убийстве. Прослышав о таком решении, Додд сбежал к неприятелю, хотя я сомневаюсь, что он сумел увести с собой роту сипаев. Дезертирство, однако, было немалой проблемой для Ост-Индской компании, так как многие сипаи знали, что в княжествах Маратхской конфедерации солдаты, прошедшие британскую военную подготовку, получают очень хорошие деньги. Еще больше индийцы платили компетентным европейским (или американским) офицерам, многие из которых сделали в те годы целые состояния.
Город Ахмаднагар сильно разросся за прошедшие почти два столетия, так что большая часть следов стены ныне поглощена новыми строениями, зато примыкавшая к городу крепость сохранилась и по-прежнему выглядит достаточно внушительно. Сегодня в крепости размещается склад индийской армии. Для многих индийцев это место является в некотором смысле святыней, поскольку именно за этими стенами из красного камня британцы в годы Второй мировой войны держали лидеров борьбы за независимость Индии. Посетители имеют возможность осмотреть укрепления с их массивными бастионами и тайными галереями. Крепостные стены несколько выше городских, к тому же вокруг форта, в отличие от города, шел еще и защитный ров, но в целом любой желающий может получить представление о том, с каким препятствием столкнулось войско Уэлсли, когда начало свою внезапную эскаладу утром 8 августа 1803 года.
То было смелое и дальновидное решение. Уэлсли прекрасно понимал, что в войне с маратхами численное преимущество неизбежно будет на стороне противника, и, должно быть, решил подорвать боевой дух врага именно такой демонстрацией самоуверенной силы. Успех штурма и впрямь поразил некоторых индийских вождей. Один из них, Гокла, ставший позднее союзником британцев, так отозвался о взятии Ахмаднагара: "Эти англичане – странные люди, а их генерал – удивительный человек. Они подошли к городу утром, посмотрели на стену, перебрались через нее, перебили гарнизон и отправились завтракать! Что может остановить их?" Справедливые слова, заслуженная похвала; вот только солдаты, что "перебрались через стену", были не англичанами, а шотландцами. Именно их стремительная победа помогла Уэлсли утвердить за собой репутацию непобедимого командующего. Лейтенант Колин Кэмпбелл из 78-го батальона за проявленную при штурме храбрость был произведен в капитаны и переведен на штабную должность. Впоследствии он получил титул и стал сэром Колином Кэмпбеллом, губернатором Цейлона.
Эпизод с обнаружением переправы через реку Кайтну в районе деревни Пипулгаон подтверждается свидетельствами очевидцев, отмечавшими здравый смысл и наблюдательность генерала. Решение воспользоваться непроверенным бродом потребовало от Уэлсли немало мужества, потому что никто не знал, существует ли переправа на самом деле или нет. Известно, что генерал первым въехал в воду. Его ординарец, драгун 19-го полка, действительно погиб на подступах к Кайтне, но кто сменил его – неизвестно. Несомненно, однако, что кто-то должен был занять место драгуна, потому что в тот день под Уэлсли убили двух коней, и в каждом случае кто-то приводил запасного. Смерть обоих животных достоверно описана в романе: первая лошадь пала во время блистательного штурма горцами 78-го батальона правого фланга Полмана, а любимец генерала, Диомед, не пережил жаркой схватки на оборонительной линии маратхов. Именно тогда генерал не только лишился коня, но и был окружен врагами. Он никогда не рассказывал об этом эпизоде подробно, но известно, что ему пришлось отражать нападение саблей, и, вероятно, именно тогда генерал был ближе всего к смерти за всю свою долгую военную карьеру. Спас ли его некий безымянный солдат? Скорее всего, нет, потому что Уэлсли несомненно отметил бы такой акт доблести и, не исключено, как раз производством в офицеры. Известно, что генерал не любил такого рода поощрения ("они всегда спиваются", говорил он об офицерах из низов), но отметил присвоением офицерского чина двух сержантов, отличившихся при Ассайе особой храбростью.
Ассайе не самое знаменитое из сражений Артура Уэлсли, но именно им он, пожалуй, гордился более всего. Много лет спустя, уже после изгнания французов из Португалии и Испании и после победы над Наполеоном при Ватерлоо, герцога Веллингтона (известного нам как Артур Уэлсли) спросили, какое из своих сражений он считает самым лучшим. Он ответил без колебаний – "Ассайе". Не приходится сомневаться, что так оно и есть, поскольку тогда Уэлсли переиграл и победил противника, имевшего огромный численный перевес, и сделал это быстро, смело, твердо и с блеском. Причем – и это тоже следует отметить – без какой-либо помощи со стороны полковника Стивенсона. Известно, что Стивенсон, заслышав канонаду, поспешил на подмогу генералу, но его подвел местный проводник. Полковник так расстроился, что увидел в ошибке проводника предательство и велел повесить беднягу.
Победа при Ассайе далась Уэлсли совсем недешево; сражение стало одним "из самых кровопролитных" в его карьере, как утверждал впоследствии сам герцог. Армия Полмана потеряла 1200 человек убитыми и около 5000 ранеными, тогда как Уэлсли недосчитался 456 убитыми (из них 200 – шотландцы) и около 1200 ранеными. Британцы захватили все 102 вражеских орудия. Многие оказались в столь прекрасном состоянии и такого отличного качества, что пополнили арсенал британской артиллерии; другие же, в основном по причине несоответствия их калибра британским техническим стандартам, были взорваны на поле боя, где до сих пор можно увидеть сохранившиеся обломки.
Само поле боя осталось практически неизменным. Через него не проложено дорог, переправы выглядят так же, как и тогда, и нынешний Ассайе лишь ненамного больше Ассайе образца 1803 года. Внешние стены домов по-прежнему представляют собой глинобитные укрепления, а на полях до сих под находят кости и пули. ("Большие были парни", – сказал мне один крестьянин, показывая место, где полегло так много солдат 74-го батальона.) Никакого памятника там нет, если не считать карты с расположением обеих армий, нарисованной на стене одного из деревенских домов, и могилы безвестного британского офицера, с которой украли бронзовую табличку. Тем не менее местные жители хорошо знают, что на их полях делалась история; они гордятся этим и проявили замечательное гостеприимство во время нашего посещения. Какой-то мемориал установить все же следовало бы, потому что сражавшиеся на полях Ассайе шотландские и индийские солдаты одержали замечательную победу. Все они продемонстрировали необыкновенную храбрость, и там их кампания еще не закончилась – какие-то силы противника избежали капитуляции. Война продолжится; Уэлсли и его маленькой армии придется преследовать отступающих маратхов вплоть до их знаменитой горной крепости в Гавилгуре. А это значит, что и мистера Шарпа еще ждет долгий путь.