«Это ловушка! — подумал он. — Проклятье! Чертов Карл заманил нас в этот лагерь, как в западню, чтобы окружить и уничтожить. Ну что ж, остается только драться!»

— Через изгородь! — громовым голосом проорал сэр Томас. — Перебраться через эту чертову изгородь!

Петляя между телами своих бойцов, он проскочил в проем в терновнике, выискивая врага, чтобы убить, но увидел впереди лишь сплошную стену закованных в латы рыцарей и ратников с сомкнутыми щитами и опущенными забралами. Правда, теперь лучники могли стрелять прицельно, только вот осталось их слишком мало, а вражеских арбалетчиков, по-прежнему укрывавшихся за изгородями, частоколами или павезами, слишком много. И их стрелы косили лучников одного за другим.

— Вверх по склону! — скомандовал сэр Томас, ибо то была самая приметная веха. Он хотел собрать своих людей, выстроить их и, по крайней мере, схватиться с врагами как положено, но арбалетчики, сотни арбалетчиков, уже стреляли со всех сторон. Обстрел был так силен, что его люди начинали разбегаться по лагерю, тщетно надеясь укрыться среди палаток.

Дэгворт в бешенстве выругался. Сейчас к нему подоспели бойцы из второго штурмового отряда, но все его люди путались в палатках, спотыкаясь о веревки, а стрелы из арбалетов проносились в темноте, неумолимо выкашивая английское воинство.

— Стройся! Сюда! Строиться здесь! — орал командир, выбрав открытое пространство между тремя палатками, и примерно двадцать или тридцать человек побежали к нему. Увы, вражеские арбалетчики увидели их и засыпали темные проходы между палатками своими стрелами. Затем появились бретонские ратники, и английские лучники рассеялись снова, пытаясь отыскать подходящее место, чтобы перевести дух, найти укрытие и поискать цели.

Над головами врагов появились знамена нормандских и бретонских сеньоров, и сэр Томас, уже понявший, что попал в ловушку и потерпел поражение, ощутил прилив ярости.

— Смерть ублюдкам! — взревел он и во главе горстки людей устремился на врагов.

Сталь зазвенела о сталь. Теперь англичане, по крайней мере, сошлись с противником лицом к лицу. Они отвечали ударом на удар и больше не были мишенями для невидимых арбалетчиков, которым пришлось прекратить обстрел, чтобы не убивать своих. Правда, генуэзцы продолжили охоту за рассеявшимися лучниками, но некоторые их них сумели укрыться за лагерными повозками, откуда наконец-то смогли по-настоящему отстреливаться.

Однако сэр Томас понимал, что дело дрянь. Его силы были невелики, так что враг подавлял одной лишь своей численностью. Щиты с треском стукались друг о друга, копья подныривали под щиты и вспарывали сапоги. Какой-то могучий бретонец взмахом топора сбил с ног двоих англичан. В их строю образовался разрыв, в который с торжествующими криками устремились воины с эмблемами белого горностая. Ратник вскрикнул, получив удар топора по бедру, но умолк, когда второй топор раскроил ему череп. Сэр Томас, шатаясь, отступил назад, отражая удар меча, и увидел, что некоторые из его людей бегут в темные проходы между палатками в поисках укрытия. Их забрала были опущены, и воины вряд ли видели, куда они бегут и откуда наносит им свои смертельные удары враг. Дэгворт полоснул мечом человека в шлеме со свиным рылом, затем отбил черно-желтый щит, отступил на шаг, чтобы было где развернуться для следующего удара, и тут его ноги запутались в веревках шатра. Командир англичан упал назад, прямо на парусину.

Рыцарь в шлеме с забралом, похожим на свиное рыло, и в сверкающей в лунном свете броне навис над сэром Томасом, приставив меч к его горлу.

— Я сдаюсь, — поспешно промолвил воин и повторил эти же слова по-французски.

— Кто ты? — спросил рыцарь.

— Сэр Томас Дэгворт, — с горечью ответил английский командир, протягивая меч противнику.

Тот принял оружие и поднял забрало.

— Виконт Моргат, — представился рыцарь, — и для меня большая честь взять тебя в плен.

Он поклонился сэру Томасу, отдал ему оружие и протянул руку, чтобы помочь англичанину подняться на ноги. Бой все еще продолжался, но теперь он свелся к разрозненным стычкам. Французы и бретонцы охотились за уцелевшими англичанами, добивали раненых, не стоивших выкупа, и обстреливали из арбалетов собственные повозки, за которыми засели английские лучники.

Виконт Моргат сопроводил сэра Томаса на ветряную мельницу, где представил его Карлу Блуа. В нескольких ярдах от мельницы горел большой костер, и в его свете под мельничными крыльями стоял герцог. Доспехи Блуа были в крови, ибо он лично участвовал в рукопашной схватке с ратниками сэра Томаса.

Вложив в ножны обагренный кровью меч, Карл Блуа снял увенчанный плюмажем шлем и воззрился на пленника, доселе дважды побеждавшего его в сражениях.

— Я сочувствую тебе, — сказал герцог.

— А я поздравляю твою светлость с победой, — отозвался сэр Томас.

— Это не моя заслуга, ибо победу дарует Господь, — промолвил Карл с подобающей скромностью, хотя на самом деле испытывал радостное возбуждение. И по праву, ведь он добился этого! Он разбил английскую армию в Бретани, и теперь точно так же, как благословенный рассвет последует за самой темной ночью, герцогство будет его. — Победу дарует Господь, — набожно повторил Блуа и, вспомнив, что настало утро, а сегодня Христово Воскресенье, обернулся к священнику, чтобы велеть ему отслужить молебен с пением «Те deum» [25] , в благодарность за великую победу.

Странно, он еще не успел ничего сказать, а священник уже, выпучив глаза, кивнул. Потом у него отвисла челюсть, и лишь тогда Карл увидел, что из живота клирика торчит неестественно длинная стрела. Еще одна английская стрела с белым оперением просвистела рядом с ветряной мельницей, и из темноты донесся хриплый, чуть ли не звериный рев.

Похоже, что, хоть сэр Томас попал в плен, а его армия была полностью разгромлена, сражение еще не закончилось.

* * *

Ричард Тотсгем наблюдал за схваткой с вершины над восточными воротами. Он не мог оттуда всего разглядеть, ибо частоколы на земляных валах, две здоровенные метательные машины и ветряная мельница загораживали большую часть обзора, однако было совершенно ясно, что никто из остальных трех французских лагерей Карла не спешит ему на помощь в большую крепость.

— Странно, вообще-то люди обычно помогают друг другу, — сказал он стоявшему рядом с ним Уиллу Скиту.

— Это ты по себе судишь, Дик! — отозвался тот.

— Это верно, — согласился Тотсгем. Заметив, что Скит облачился в кольчугу и опоясался мечом, он положил руку на плечо старому другу и осторожно спросил: — Уилл, ты ведь не полезешь сегодня в драку, верно?

— Если намечается заварушка, — ответил Скит, — я бы хотел помочь.

— Предоставь это молодым, Уилл, — возразил Тотсгем, — это как раз для них. А ты останешься вместо меня и будешь охранять город. Ладно?