— Ну, милорд, — сказал Томас, — сейчас я отправлю тебя прямиком к дьяволу.
Сеньор Ронселет с виду был настоящий боец: короткие жесткие волосы, перебитый нос и частично выбитые зубы, однако сейчас воинственного пыла в этом забияке сильно поубавилось. Он слышал вокруг звуки, явно свидетельствовавшие о поражении, чуял запах паленой плоти людей, угодивших в западню среди горящих палаток, и, главное, видел нацеленную ему прямо в лицо стрелу Томаса. А потому Ронселет просто протянул меч Робби, выражая готовность сдаться.
— Надеюсь, ты дворянин? — спросил он у шотландца.
Хуктона Ронселет не узнал, да к тому же он считал, что лучник может быть только простолюдином.
Робби не понял заданного по-французски вопроса, и за него, слегка преувеличив социальный статус друга, ответил Томас:
— Он шотландский лорд.
— Тогда я сдаюсь ему, — сердито сказал Ронселет и бросил меч к ногам Дугласа.
— Ну и дела! — удивился Робби, не понявший из этого диалога ни слова. — Быстро же он напугался!
Томас мягко ослабил тетиву лука и поднял скрюченные пальцы правой руки.
— Ты правильно сделал, что сдался, — сказал он Ронселету. — Помнишь, как ты хотел их мне отрубить?
Он не удержался от улыбки, увидев, как на лице узнавшего его пленника отразился неприкрытый страх.
— Жанетта! — позвал Томас, одержавший маленькую победу. — Иди-ка сюда!
Жанетта вошла, а вместе с ней, откинув полог палатки, ввалился Уилл Скит. Только его еще не хватало!
— Какого черта ты тут делаешь? — сердито спросил Хуктон.
— Ты ведь не станешь удерживать старого друга от заварушки, правда, Том? — спросил Скит с ухмылкой, и Томас подумал, что в этом весь Уилли.
— Старый дурак, вот ты кто, — проворчал лучник, а потом поднял меч Ронселета и отдал его Жанетте. — Это наш пленник, — пояснил он, — в том числе и твой.
— Наш? — Графиня явно была озадачена.
— Это сеньор Ронселет, — сказал Хуктон, снова не удержавшись от улыбки, — и у меня нет сомнений, что мы выжмем из него приличный выкуп. Причем помимо того золота, — он указал открытый сундук, — которое мы и так уже нашли.
Жанетта уставилась на Ронселета и только тут поняла, что если сеньор Ронселет ее пленник, то ей скоро вернут сына. Она неожиданно рассмеялась, а потом бросилась Томасу на шею и расцеловала его.
— Вижу, Томас, ты все-таки держишь свое слово.
— Только стереги его хорошенько, — отозвался лучник, — потому что выкуп за него сделает всех нас богатыми. Робби, тебя, меня и Уилла. Мы все разбогатеем. — Он ухмыльнулся Скиту. — Ты останешься с ней, Уилл? Приглядишь за Ронселетом, ладно?
— Можешь не сомневаться, — заверил его друг.
— А кто она такая? — спросил у Томаса Ронселет.
— Графиня Арморика, — ответила за него Жанетта и снова рассмеялась, увидев потрясение на лице пленника.
— Отведите Ронселета в город, — велел им Томас. Он вынырнул из палатки и остановил двоих горожан, рыскавших в поисках поживы.
— Эй вы, двое! — крикнул он им не терпящим возражения тоном. — Поможете стеречь моего пленника. Отведите его в город и будете щедро вознаграждены. Но смотрите, стерегите его хорошенько.
И с этими словами Томас подтолкнул обоих в палатку, рассудив, что, находясь под присмотром Жанетты, Скита и еще двоих горожан, Ронселет вряд ли сможет дать деру.
— Отведешь его в свой старый дом, — сказал он напоследок Жанетте.
— Куда-куда? — удивленно переспросила она.
— Тебе ведь так хотелось сегодня кого-нибудь убить, — ответил Томас. — С Карлом Блуа не вышло, но зато есть возможность прихлопнуть Бела!
Он рассмеялся, увидев выражение ее лица, а потом они с Робби захлопнули крышку сундука и забросали его сверху одеялами. Друзья надеялись, что никто пока не обнаружит их сокровище, и вернулись туда, где еще продолжались столкновения.
Повсюду, где кипела битва, Томас примечал воинов в черном без каких-либо отличительных знаков. Ги Вексий должен был находиться где-то рядом, но пока на глаза не попадался. Теперь самые громкие крики и лязг клинков доносились с южной оконечности лагеря, и друзья побежали на этот шум. И правильно сделали: оказалось, что там с парой десятков английских ратников ожесточенно бьются всадники в черном.
— Вексий! — выкрикнул Томас. — Вексий!
— Это он? — спросил Робби.
— Это его люди.
Хуктон догадывался, что его кузен прискакал сюда из восточного лагеря за подмогой для Карла, но опоздал. Теперь его люди сформировали арьергард и дрались, прикрывая отступавших французов.
— Где он? — выкрикнул Робби.
Но Томас нигде не видел своего кузена.
— Вексий! Вексий! — снова и снова кричал он, пока не узрел закованного в броню всадника на вороном коне, с поднятым забралом и черным, без гербов и девизов, щитом. То был его кузен — Арлекин, граф Астарак. Заметив Хуктона, он насмешливо отсалютовал ему мечом. Томас схватился за лук, но Ги предусмотрительно свернул в сторону, а его всадники тут же образовали плотное кольцо, защищая командира.
— Вексий! — заорал Томас, направляясь к кузену.
Робби что-то кричал, пытаясь остеречь друга, но Хуктон ловко увернулся от меча одного всадника и в последний момент отскочил с дороги другого, так что его обдало запахом конского пота.
— Вексий! — ревел лучник.
И тут он снова увидел Арлекина, развернувшего коня ему навстречу. Томас натянул тетиву, но Ги поднял руку, показывая, что вложил свой меч в ножны, и этот жест заставил лучника опустить оружие.
Ги Вексий, чье поднятое забрало открывало красивое, освещенное огнями костров лицо, улыбнулся.
— Книга у меня, Томас.
Томас промолчал, лишь снова поднял черный лук.
Ги Вексий укоризненно покачал головой.
— Ну что ты, кузен. Присоединяйся лучше ко мне.
— В аду, сукин сын! — ответил Томас.
Наконец-то перед ним был человек, убивший его отца, убивший Элеонору, убивший брата Хобба!
Хуктон прицелился, и тут Вексий слегка подался вперед и маленьким ножом, спрятанным до сих пор в левой руке, которой он держал щит, чуть ли не небрежно полоснул по тетиве. Лук в руке Томаса дернулся, и стрела отлетела в сторону, не причинив никому вреда. Все произошло так быстро, что юноша даже не успел отреагировать.
— Когда-нибудь, в один прекрасный день, ты присоединишься ко мне, Томас, — сказал Вексий, но тут увидел, что он и его люди привлекли внимание группы английских лучников. Он повернул коня, выкрикнул короткий приказ, и всадники в черном поскакали прочь.
— Иисус! — воскликнул раздосадованный Томас.