На следующее утро после обеда с Биллом Бандл проснулась полная энергии. У нее были три определенных плана, которые она была намерена осуществить в этот день, и она понимала, что в этом ей могут препятствовать временные и пространственные границы.
К счастью, она не страдала недугом Джерри Уэйда, Ронни Деврё и Джимми Тесайгера, которые были не в силах вставать рано. Сам сэр Освальд Кут и тот не нашел бы, к чему придраться, что касается времени ее пробуждения. В половине девятого Бандл уже позавтракала и была за рулем своего «Хиспано» на пути в Чимниз.
Ее отец, казалось, был приятно удивлен, увидев дочь.
– Никогда не угадаешь, когда ты появишься, – сказал он. – Но это избавит меня от телефонных звонков, которые я терпеть не могу.
Полковник Мелроуз, старый друг лорда Катерхэма, был начальником полиции графства.
– Ты имеешь в виду расследование смерти Ронни Деврё? Когда оно состоится?
– Завтра. В двенадцать. Мелроуз вызовет тебя. Так как ты нашла тело, тебе придется дать показания, но он говорит, что тебе совершенно не нужно волноваться.
– С какой стати я должна волноваться?!
– Ну, знаешь, – сказал лорд Катерхэм извиняющимся тоном, – Мелроуз немного старомоден.
– В двенадцать часов, – повторила Бандл. – Хорошо. Я приеду, если буду жива.
– У тебя есть какие-то причины предполагать, что ты не будешь жива?
– Кто знает! – ответила Бандл. – Напряжение современной жизни, как пишут в газетах.
– Это напомнило мне, что Джордж Ломакс просил меня приехать в аббатство на следующей неделе. Я отказался, разумеется.
– Совершенно правильно, – согласилась Бандл. – Тебе не нужно связываться ни с какими подозрительными делами.
– А там что, намечается подозрительное дело? – спросил лорд Катерхэм с внезапно пробудившимся интересом.
– Ну, предупреждающие письма и все такое, ты же знаешь, – ответила Бандл.
– Может, Джорджа убьют? – с надеждой спросил лорд Катерхэм. – Как ты думаешь, Бандл, может быть, мне все же поехать?
– Обуздай свои кровожадные инстинкты и тихонько сиди дома, – сказала Бандл. – Я поговорю с миссис Хауэлл.
Миссис Хауэлл была экономка, та самая величественная и скрипучая дама, которая внушала ужас леди Кут. Она была совершенно не страшна для Бандл, которую, кстати, она всегда называла мисс Бандл – след тех дней, когда Бандл жила в Чимниз, длинноногая, проказливая девчонка, до того еще, как ее отец получил свой титул.
– Ну, Хауэллочка, – сказала Бандл, – давай-ка выпьем по чашечке крепкого какао, и ты расскажешь мне домашние новости.
Она разузнала все, что хотела, без особого труда, делая в уме следующие замечания:
«Две новые посудомойки… из деревни… в этом, кажется, ничего нет… Новая третья горничная… племянница старшей горничной. Здесь все в порядке. Похоже, Хауэллочка здорово запугала леди Кут. С нее станет!»
– Никогда не думала, что наступит день, когда я увижу Чимниз, населенный незнакомцами, мисс Бандл.
– О, приходится идти в ногу со временем, – ответила Бандл. – Тебе повезет, Хауэллочка, если ты не увидишь, как он превратится в многокомнатный дом, предназначенный для роскошных развлечений.
Миссис Хауэлл задрожала всей возмущенной аристократической сущностью.
– Я ни разу не видела сэра Освальда Кута, – заметила Бандл.
– Сэр Освальд, несомненно, очень умный джентльмен, – сдержанно ответила миссис Хауэлл.
Бандл поняла, что сэр Освальд был не слишком любим своими слугами.
– Конечно, это мистер Бейтмен следил за всем, – продолжала экономка. – Очень квалифицированный джентльмен. Действительно, очень квалифицированный джентльмен и всегда знающий, что к чему.
Бандл перевела разговор на смерть Джеральда Уэйда. Миссис Хауэлл только рада была поговорить об этом, но ее жалобные восклицания о бедном молодом джентльмене не сообщили Бандл ничего нового. Тогда Бандл оставила миссис Хауэлл и опять спустилась вниз, где она сразу же вызвала звонком Тредуэлла.
– Тредуэлл, когда уволился Альфред?
– Около месяца, миледи.
– Почему он уволился?
– По собственному желанию, миледи. Я думаю, он направился в Лондон. У меня не было к нему никаких претензий. Надеюсь, вы найдете нового лакея, Джона, вполне удовлетворительным. Похоже, он знает свою службу и очень старается.
– Откуда он?
– У него отличные рекомендации, миледи. Перед нами он служил у лорда Маунт-Вернона.
– Ясно, – задумчиво произнесла Бандл.
Она вспомнила, что в настоящее время лорд Маунт-Вернон находится на длительной охоте в Восточной Африке.
– Как его фамилия, Тредуэлл?
– Бауэр, миледи.
Тредуэлл подождал минуту-другую, затем, видя, что Бандл закончила, тихо вышел из комнаты. Бандл оставалась погруженной в свои мысли.
Сегодня Джон открыл ей дверь, когда она приехала, и это поневоле заставило ее обратить на него внимание. Несомненно, он был отличным слугой, хорошо обученным, с невозмутимым лицом. Возможно, у него была несколько солдатская выправка, в отличие от большинства лакеев, и еще что-то необычное в форме его затылка.
Но эти детали, как понимала Бандл, вряд ли имели какое-то отношение к делу. Она хмуро смотрела на листок бумаги, лежащий перед ней. В руке она держала карандаш и машинально снова и снова писала на листке фамилию Бауэр.
Вдруг внезапная мысль осенила ее, и она остановилась, уставившись на листок. Затем она опять вызвала Тредуэлла:
– Тредуэлл, как пишется «Бауэр»?
– Б-а-у-э-р, миледи.
– Это не английская фамилия!
– Возможно, что он по происхождению швейцарец, миледи.
– Спасибо, Тредуэлл.
Швейцарец по происхождению? Нет. Немец! Эта военная осанка, этот плоский затылок. И он появился в Чимниз за две недели до смерти Джерри Уэйда.
Бандл поднялась с кресла. Здесь она сделала все, что могла. Теперь нужно приняться за другое! Она направилась на поиски отца.
– Я опять уезжаю, – объявила она. – Мне надо повидать тетушку Марсию.
– Повидать Марсию? – Голос лорда Катерхэма был полон изумления. – Во что ты собираешься впутаться?