– Чрезмерная преданность отцу, как видно, – заметил инспектор Бейкон.
– Не так уж она безмерно ему предана – скорей врожденная потребность ублажать своих мужчин, присущая иным женщинам. Видит, что отцу нравится изображать из себя тяжелобольного, и потакает ему. То же самое с братьями. Седрик благополучно мнит себя хорошим художником, этот, как его, Гарольд, знает, как она полагается на здравость его суждений, Альфреду позволено поражать ее рассказами о своих ловко провернутых сделках. Нет-нет, она отнюдь не дурочка, напротив – очень неглупа… Ну хорошо, я для чего-нибудь вам нужен? Хотите, чтобы взглянул на ваш труп, раз Джонсон с ним уже покончил? – Джонсон был полицейский медик. – Проверил, не одна ли это, случайно, из жертв моих врачебных ошибок?
– Да, я бы не возражал, доктор, взгляните. Необходимо установить ее личность. Мистер Кракенторп, вероятно, отпадает? Непосильное напряжение?
– Напряжение? Чушь собачья! Он нам с вами век не простит, если его лишат такого зрелища. Он умирает от нетерпения. Первый раз за полтора десятка лет, если не вру, столь волнующее событие – и ни гроша ему не будет стоить!
– Так с ним что, на самом деле ничего серьезного?
– Ему семьдесят два года, – сказал врач. – Вот, по сути, и все, что с ним серьезного. Ревматизм когда-то прихватит – а с кем такого не бывает? Ну, он и ставит себе диагноз – «артрит». Пульс учащенный после еды – и странно было бы иначе – так он относит это на счет «сердца». Но на то, что хочется, сил у него всегда хватает! Он не один у меня такой. Те, кто действительно болен, с пеной у рта будут доказывать, что совершенно здоровы. Ладно, так пойдем же взглянем на этот ваш труп… Среднее удовольствие, надо думать? Когда это случилось?
– По оценке Джонсона, убита была недели две-три назад.
– Да, тогда – ниже среднего.
Доктор стал у саркофага, с откровенным любопытством и профессиональным хладнокровием глядя на то, что называл «удовольствием ниже среднего».
– Впервые вижу. Не из числа моих больных. Не помню, чтобы когда-нибудь встречал ее в Бракемптоне. Красивая, вероятно, женщина была когда-то… хм-м… Хороший зуб кто-то имел против нее.
Они вышли опять на воздух. Доктор Куимпер оглянулся на старинное здание.
– Найдена в… как бишь его… Долгом амбаре – да еще в саркофаге? Фантастика! Кто же ее нашел?
– Мисс Люси Айлзбарроу.
– А-а, новоявленная экономка! С чего бы ей, интересно, вдруг лазить по саркофагам?
– Как раз этот вопрос, – с мрачной решимостью отозвался инспектор Бейкон, – я и намерен ей задать. Да, так вернемся к мистеру Кракенторпу. Вы бы не…
– Сейчас приведу его.
Мистер Кракенторп, обмотанный шарфами, приблизился бодрым шагом в сопровождении доктора.
– Безобразие, – заговорил он. – Форменный позор! Я этот саркофаг привез из Флоренции в… постойте-ка… году, должно быть, в тысяча девятьсот восьмом или… уж не в девятьсот ли девятом?
– Вы лучше вот что – держитесь, – предупредил его врач. – Картина будет не из приятных.
– Неважно, пускай я болен, но долг есть долг, правда?
Самого краткого пребывания, однако, внутри Долгого амбара оказалось вполне достаточно, и мистер Кракенторп с завидной резвостью прошаркал назад, на свежий воздух.
– Вижу первый раз в жизни! – сказал он. – Что все это значит? Полнейшее позорище! Нет, не из Флоренции – вспомнил теперь – из Неаполя. Превосходный экземпляр. А тут какая-то безмозглая бабенка, понимаете, является и позволяет себя прикончить в нем!
Он схватился за левый бок, скрытый под складкой пальто.
– Нет, это слишком… сердце… Где Эмма? Доктор…
Доктор Куимпер поддержал его под руку.
– Обойдется, не страшно. Назначаю вам каплю тонизирующего. Коньячку.
Они тронулись вдвоем обратно к дому.
– Сэр. Сэр, пожалуйста.
Инспектор Бейкон обернулся. Это, едва дыша, примчались на велосипедах мальчики. На лицах их была написана жаркая мольба.
– Пожалуйста, сэр, можно, мы посмотрим на труп?
– Нет, нельзя, – сказал инспектор Бейкон.
– Ну, сэр, ну мы очень просим. Мало ли что? А вдруг мы знаем, кто это? Пожалуйста, ну будьте человеком! Так нечестно. Чтобы прямо у нас в амбаре – и убийство! Ведь, может быть, второй раз так больше не посчастливится. Имейте сердце, а, сэр?
– Вы сами кто такие?
– Я – Александр Истли, а это – мой товарищ, Джеймс Стоддарт-Уэст.
– Не попадалась вам на глаза здесь поблизости блондинка в беличьей шубке, светлой, крашеной?
– Знаете, так ведь, с ходу, не вспомнишь, – отвечал догадливый Александр. – Другое дело, если б взглянуть…
– Проведите их, Сандерс, – велел инспектор Бейкон полицейскому, стоящему у двери амбара. – В конце концов, молодость дается нам только раз!
– Ой, сэр, вот спасибо! – шумно возликовали оба мальчика. – Как это, сэр, здорово с вашей стороны!
Бейкон отвернулся и зашагал к дому.
«А теперь, – мрачно сказал он себе, – займемся мисс Люси Айлзбарроу!»
Отведя полицейских в Долгий амбар и дав им краткий отчет о своих действиях, Люси потом держалась в тени, нисколько, впрочем, не заблуждаясь, будто они тем в отношении ее и ограничатся.
Вечером, когда она готовилась жарить картофель во фритюре, ей передали, что ее требует к себе инспектор Бейкон. Отставив в сторону большую миску с подсоленной водой, в которой плавали картофельные брусочки, Люси последовала за полицейским туда, где ее ждал инспектор.
Она назвала ему свое имя, свой лондонский адрес и от себя прибавила:
– Еще готова назвать вам имена и адреса тех, к кому можно обратиться, если вы хотите все обо мне знать.
Имена звучали внушительно. Адмирал флота, ректор одного из оксфордских колледжей, женщина – кавалер ордена Британской империи. На инспектора они произвели впечатление.
– Итак, мисс Айлзбарроу, вы пошли в Долгий амбар искать краску – я вас правильно понял? И когда нашли краску, взяли лом, поддели им крышку саркофага и обнаружили труп. Что же вы искали в саркофаге?
– Труп и искала, – сказала Люси.
– Искали труп – и нашли! Вам не кажется, что это какая-то невероятная история?
– О да, история вполне невероятная. Может быть, вы позволите, я дам ей объяснение?