Book.

— Почему такая деревня? — спросила Маша. — Как будто дети раскрашивали.

Володя Стороженко на это ответил:

— Я люблю вышневолоцкие деревни за то, что они все неожиданные. Одна на другую непохожие. Всё у них разное: от количества домов до количества этажей. Помню, в одной деревне все заборы были как из тетрадки в косую линейку. Из длинных металлических реек. Их, наверное, перепиливать не умели, вот и ставили наклонно. В другой деревне все крыши сверкали как космические. Они были какой-то особой плёнкой покрыты. На колодце крыша есть, так в неё причёсываться можно. Сидит ворона и сама себя клюёт. В третьей деревне все дома были трёхэтажные. Такие небоскрёбы бревенчатые.

— А почему здесь всё красят? — добивалась своего Маша.

— Наверное, здесь влажное место и дерево без покраски портится. А может, у них краски завались. В магазин ничего другого не завозят.

Посредине деревни от дороги отходила свёртка. Стоял указатель. И секрет всеобщей покрашенности сразу раскрылся. Потому что на указателе было написано:

РАКИТНЫЙ ЛАКОКРАСОЧНЫЙ КОМБИНАТ — 10 КМ.

— Прояснилось? — спросил Стороженко.

— Прояснилось, — ответила Филипенко. — Своим рабочим краски продают.

Тут как раз к деревянной непробиваемо синей остановке подошёл выцветший автобус. Они сели и поехали в деревню Леонтьево.

Автобус сразу замотало по всем яминам и колдобинам. Вверх и вниз! Просто душу вытряхивало. А колхозники радовались:

— Как хорошо у нас дорогу поправили!

Они все были хорошие люди, с большими мешками и сумками, все между собой знакомые, по всей длинной дороге. Они очень радостно друг с другом здоровались и всё-всё знали.

— Смотрите, вон Марья Кочемасова с чемоданом пошла. Наверное, посуду сдавать. Стало быть, её сын Славка с флота вернулся.

— А вон председателевы дети на собаке катаются. Значит, телевизионный мастер из города сегодня не приезжал и все мы без кина останемся.

Геологический Володя Стороженко не выдержал и вмешался:

— Странные выводы вы, мамаша, делаете. Если ваша уважаемая Марья Кочемасова с чемоданом идёт, это ещё не значит, что её сын Славка с флота вернулся. Может, Марья Кочемасова с этим чемоданом идёт в «Ремонт галантереи». А может, она с чемоданом в библиотеку направилась — книжек взять почитать.

— Да у нас «Ремонта галантереи» отродясь не было! — отвечали говорливые колхозницы. — А библиотеку у нас в Леонтьево перевели. С чемоданом она идёт посуду сдавать, потому что застенчивая. Не хочет, чтобы видели, что Славка её гуляет. А он, дурень, как приедет, всё время праздничает. И дружков своих зовёт. А прийти из флота ему уже давно было пора. Он уже два года отслужимши.

— Допустим, тётенька, что Славка ваш Кочемасов уже отслужимши. А откуда вы про телевизионного мастера знаете? И про то, что кина не будет? Мало ли почему председателевы дети на собаке катаются!

— А председателевых детей от телевизора не оторвёшь. Особенно когда он хорошо кажет. Ведь сейчас в каникулы целая серия идёт про иностранного английского мальчика Оливера Твиста. Раз дети во дворе на собаке катаются, стало быть, телевизор не работает. Стало быть, он ничего не кажет. А не работает он потому, что у нас антенна упала коллективная. Её молнией сбросило. Значит, антенну не подняли. Значит, мастер ещё не приехачи.

— Да, — сказал Володя Стороженко, — иностранный английский сыщик Шерлок Холмс — просто большой ребёнок перед жителями Вышневолоцкой сельской местности.

Когда приехали в деревню Леонтьево, Маша как вышла на дорогу, так за дерево и схватилась. Укачало её. Она Володе сказала:

— Сейчас мы быстро два источника исследуем, а потом в магазин пойдём?

— Нет, — отвечает Володя. — Мы сначала должны магазин исследовать, потому что его могут закрыть. А потом уж к источникам отправимся.

Они зашли в стеклянный магазин и стали его исследовать. Главным образом Володя

Стороженко в своих исследованиях на консервы нажимал:

— Это что у вас, бычки в томате? Дайте нам немного, банок сорок. Чтобы они у вас тут не залёживались. А это что? Никак «Завтрак туриста»? Банок двадцать нам для первого раза будет достаточно. Потешим своих ребятишек. А это что? Шпроты?.. Дайте, пожалуйста, двадцать две баночки. Самые красивые.

— Вам какие? — спросила продавщица. — Латвийские или испанские?

— А нам всё равно! — ответил Володя. — Мы разговаривать с ними не собираемся!

— Вы бы взяли для ваших ребятишек конфет, — посоветовала продавщица. — Побаловать их.

— Мы боимся их испортить, — ответил Володя. — Они у нас ребята без претензий, небалованные.

— Да и конфеты такие же! — сказала продавщица. — По двадцать копеек килограмм. Списанные.

— Вот это да! — ахнул Володя. — Я много чего в жизни видал, но таких чудесных конфет не встречал. Они дешевле картошки получаются. Дайте мне немедленно на целый рубль. Только заверните во что-нибудь. А то для этого дефицита у нас места в рюкзаках не осталось.

— Я вам ящик дам, — сказала продавщица.

И достала из-под прилавка совершенно невиданный ящик. Сделанный из газет. Он весь сверкал как облитой.

— Да у вас не магазин, — поразился Володя, — а просто дом сюрпризов. Откуда у вас такие ящики — из Италии, из Испании?

— Из нашего лакокрасочного комбината. Это у нас наладили. Берут газеты, ими форму обклеивают и лаком обливают.

— Дайте нам, как можно скорее, пару таких ящиков. Мы и вещи уложим, и почитаем заодно. Где тут передовица — на дне или в углу?

Продавщица насыпала им два ящика конфет, и нагруженные они вышли на улицу.

— Что же мы, так и пойдём нагруженные источники проверять? — спросила Маша.

— Ни за что. Мы сейчас вещи на хранение сдадим.

— В камеру хранения?

— Конечно, в камеру хранения.

Володя зашёл в ближайшую калитку и покричал:

— Хозяйка! Хозяйка!

— Чего вам?

— Уважаемая хозяйка! Можно, мы эти рюкзаки у вас до вечера полежать оставим?

— Пусть лежат хоть до весны. Что им сделается! — сердитым голосом сказала хозяйка.

— Спасибо большое. А ещё скажите нам, уважаемая, где тут у вас источники целебные в колхозе имеются?

— Каки таки источники?

— С целебной водой.