– Ну, не знаю, – возразила Черри. – Схватили по ошибке не ту бутылку – и вся недолга. У меня есть знакомые, так они однажды всей семьей приняли концентрированную дозу ДДТ. Чудом уцелели.
– Несчастный случай… – задумчиво повторила мисс Марпл. – Да, это самое удобное решение. Надо признаться, я и сама не верю, что кто-то имел намерение убить Хитер Бэдкок. Не говорю, что это невозможно. В этом мире возможно все, но уж больно это не похоже на правду. Нет, не похоже. – Перелистав страницы журнала, она потянулась за другим.
– Вы ищете что-то конкретное?
– Нет, – ответила мисс Марпл, – просто какие-нибудь необычные истории – о людях, об их образе жизни, что-то такое – вдруг поможет.
И она снова погрузилась в чтение журналов, а Черри с пылесосом перебралась на второй этаж. Мисс Марпл так увлеклась, что даже порозовела от удовольствия. С возрастом она стала слегка глуховата и не услышала, как кто-то прошел по садовой дорожке и приблизился к окну залы. Лишь когда на страницу упала легкая тень, она подняла голову. У окна, улыбаясь, стоял Дермот Крэддок.
– Выполняем домашнее задание? – поинтересовался он.
– Инспектор Крэддок, как это мило с вашей стороны. Надо же, нашли для меня время. Чашечку кофе? Или, может быть, бокал хереса?
– Хереса выпью с превеликой радостью, – не стал отказываться Дермот. – Сидите, сидите, – остановил ее он. – Я зайду в дом и сам попрошу.
Войдя через боковую дверь, он вскоре присоединился к мисс Марпл.
– Ну и как? – спросил он. – Эта макулатура навела вас на интересные мысли?
– Еще какие! Знаете, меня шокировать довольно трудно, но на сей раз я в легком шоке.
– Что же вас шокировало? Личная жизнь кинозвезд?
– О нет. Вовсе нет! Это как раз вполне естественно, если учесть обстоятельства, деньги, которые проходят через их руки, возможности сойтись друг с другом. Нет, тут все естественно. Меня шокирует другое – как это написано! Я, знаете ли, человек старомодный и считаю, что такие вещи совершенно непозволительны.
– Новости! – Крэддок пожал плечами. – Иногда под видом объективного комментария можно столько грязи вылить, только держись.
– Верно, – мисс Марпл кивнула. – И меня это страшно злит. Вы, наверное, думаете: вот, старая дуреха, нашла что читать. Но ведь так хочется быть в курсе дела, а сидя дома много не узнаешь.
– Я так и подумал. Потому и решил прийти и ввести вас в курс дела.
– Дорогой мой мальчик, простите, ради бога, но ваше начальство ведь не погладит вас за это по головке, а?
– Ничего страшного, – ответил Дермот. – Я принес вам список. Эти люди стояли на площадке у лестницы в тот короткий отрезок времени, когда туда поднялась Хитер Бэдкок, и вплоть до ее смерти. Многих мы сами вычеркнули, возможно, и поспешили, но я так не думаю. Скажем, мэра с женой, члена местного совета с женой, еще кое-кого из местных, зато мужа оставили. Если я правильно помню, вы к мужьям всегда относились с подозрением.
– Как правило, в списке подозреваемых они первые, – словно извиняясь, сказала мисс Марпл. – А то, что приходит в голову первым делом, часто оказывается правдой.
– Готов под этими словами подписаться.
– Но о каком муже, мой дорогой мальчик, вы ведете речь?
– А вы как считаете? – спросил Дермот, пристально посмотрев на собеседницу.
Взглянула на него и мисс Марпл.
– Джейсон Радд? – спросила она.
– Ага! – воскликнул Крэддок. – Мы с вами мыслим одинаково. Не думаю, что тут как-то замешан Артур Бэдкок – ведь никто не собирался убивать Хитер Бэдкок! Жертвой должна была стать Марина Грегг.
– В этом почти нет сомнений?
– Если мы пришли к такому выводу, поле деятельности сразу расширяется. Я скажу вам, кто там был, что они видели или утверждают, что видели, – в этом особой тайны нет. Будь вы там, вы бы все это видели своими глазами. Так что я поговорю с вами о том, что вам и так вполне могло быть известно, – едва ли мое начальство, как вы его называете, будет против этого возражать.
– Что ж, все логично, мой дорогой мальчик, – похвалила мисс Марпл.
– Я вкратце изложу вам то, что мне стало известно, а потом перейдем к списку.
Он быстро ввел ее в курс дела, потом достал список.
– Кто-нибудь из них, – сказал он. – Мой крестный отец сэр Генри Клитеринг рассказывал мне, что когда-то у вас здесь был клуб. Назывался «Во вторник вечером». Вы все по очереди обедали друг у друга, и кто-то рассказывал историю – обязательно невыдуманную и обязательно с загадочным концом. Разгадку, кроме рассказчика, никто не знал. И каждый раз, говорил крестный, вы угадывали правильный ответ. Вот я и пришел предложить – не хотите ли с утра погадать?
– Ну, это он переборщил, – укоризненно заметила мисс Марпл. – Кстати, один вопрос есть у меня.
– Да?
– Как у нее насчет детей?
– Детей? У нее только один ребенок. Умственно отсталый, в Америке, его держат в лечебнице. Вы про это спрашиваете?
– Нет. Это, конечно, очень печально. Такие трагедии случаются, и винить в них некого. Я не про это. Я про детей, о которых идет речь в этой статье. – Она постучала по лежащим перед ней газетам. – Которых она усыновила. Если не путаю, два мальчика и девочка. В одном случае ей написала письмо многодетная мать, имевшая на воспитание детей мало денег, и сама предложила ей взять одного ребенка. Про эту историю трубили все газеты, и все писали какую-то слащавую чушь. Что мать, мол, правильно поняла материнский долг и что ребенок теперь будет жить в прекрасных условиях, получит отличное образование, его ждет хорошее будущее. А насчет двух других мне почти ничего выяснить не удалось. Один, как я поняла, был иностранным беженцем, а другая – из какой-то американской семьи. Марина Грегг всех их усыновила в разное время. Хотелось бы знать, что с ними случилось.
Дермот Крэддок с любопытством взглянул на нее.
– Странно, что вы об этом подумали, – сказал он. – Ведь и меня мысль об этих детях смутно беспокоит. Но как вы их связываете с этой историей?
– Насколько я понимаю, они с ней не живут?
– Я думаю, они всем обеспечены. Да что там думать, в законе об усыновлении об этом сказано прямо. Скорее всего, она открыла для них фонд и перевела туда деньги.
– Выходит, когда она… устала от них, – подытожила мисс Марпл, сделав легкую паузу перед словом «устала», – она просто выкинула их вон. Лишив всей роскоши, среди которой они выросли, всех преимуществ. Так?