— Почему сзади? — возмутился Егор.
— Здесь кто командир?
Вожников фыркнул и смиренно поднял руки.
— В двух бронях я не смогу сражаться! — мотнула головой Изабелла.
— Ты наша дама, — преклонил перед ней колено наемник, взял за руку и коснулся губами пальцев. — Ты наш платок на плече. Ты наше знамя. Так будь им! Подними его над нашим преданным полком.
— Хорошо, — улыбнулась ему воительница, и Вожников внезапно ощутил слабый укол ревности.
— Проверяем снаряжение! — поднялся барон. — Ремни, подпруги, нагрудники, ножны, щиты. Все! Мелочей не бывает. У нас не больше четверти часа.
Вскоре от рыцарского построения герцога отделился небольшой отряд.
— По коням! — крикнул ван Эйк, и полусотня ведьмы двинулась навстречу противнику.
Шевалье Изабелла, удерживая одной рукой полосатое знамя, проехала по широкому кругу, показывая всем ладанку с мощами святого, потом демонстративно надела ее на шею, отвернула к своим и въехала примерно в середину строя.
— Все помнят, что нужно делать? — привстал в стременах барон. — Тогда вперед!
У него эта схватка не вызывала ни малейшего трепета. Очередная драка, одна из многих сотен. Просто работа.
Бояре с громким звяканьем опустили личины, черные всадники загрохотали забралами, и отряд стал быстро набирать скорость, ровно держа строй — каждый ряд стремя в стремя, хрипящие лошади вытянули морды, словно по ниточке.
Бретонцы такой четкостью похвастаться не могли, их отряд был, скорее, рыхлой толпой, многочисленной у середины и редкой по краям.
Три сотни шагов. Переходя с рыси на галоп, «ведьмины» воины дружно опустили копья.
Герцогский отряд последовал их примеру, и…
Черные и сверкающие всадники отвернули в разные стороны, проходя мимо вражеского центра по скользящей, и передовые всадники, нанося удары по два-три копья в каждого противника, легко вышибли из седел по семь-восемь врагов с каждой стороны, опрокинули чужих лошадей и, потеряв сами по одному человеку из-за споткнувшихся скакунов, промчались дальше. Развернулись, снова смыкая строй, пропуская оставшихся без копий товарищей в середину, снова разогнались в галоп, опустив рогатины.
Бретонцы, несясь навстречу, сильно отклонили свои копья, готовясь колоть расходящегося в стороны врага — но только понапрасну открыли свои тела. Полусотня вошла в самый центр их отряда, в самую гущу — копья в копья, щиты в щиты. От стремительного столкновения лошадиных туш всадники поднимались на дыбы и опрокидывались, оглушительно трещали древки и кости. Заорали умирающие люди и заржали скакуны, везде внезапно стало невероятно тесно — Егор вдруг понял, что уже дотягивается до ближних рыцарей, качнулся и ударил одного рогатиной, вкладывая в удар всю силу и еще не до конца потерянную скорость. Наконечник пробил кирасу, примерно на ладонь ушел в глубину. Вожников выдернул копье, попытался достать другого, но безуспешно.
Давка стала ослабевать. Те, кто удержался в седлах, разъезжались, искали врагов, сходились в схватках. Сеча распалась на одиночные поединки. Егор тоже отъехал, поворачивая коня — и вдруг увидел, что прямо на него несется какой-то красавец с синим высоким плюмажем. Вожников едва успел вскинуть щит, от сильнейшего удара опрокинулся на спину. Древко мелькнуло над лицом и… И ничего — он усидел!
— Ах ты гаденыш! — Егор повернул коня, помчался встречь врагу, тоже развернувшемуся и разгоняющему коня. Щит с рысью на задних лапах, направленное в грудь копье, летящее ровно и уверенно, как по нитке.
Ну да, само собой! Рыцарские турниры! В строю — толпа. Поодиночке — машины смерти.
Оставив надежду выбить врага из седла по правилам, Вожников опустил копье ниже, метясь в стремя, и качнулся набок, уходя с линии атаки, пропустил над головой наконечник пики, а выпрямляясь перед самой сшибкой, высоко поднял щит. Окантовка врезалась в острое забрало, по нему скользнула вниз, в горло.
Хрясь! От щита полетела щепа, а рыцарь — кувыркнулся из седла.
— Есть!
Егор пролетел на рысях мимо поверженного врага, увидел чуть дальше бретонца, напавшего на боярина из дружины Даниила, налетел сбоку, нанизав на рогатину — и тут вдруг сильный удар по щиту едва не выбил ему руку из плеча и ссадил почти до самой задней луки. Князь удержался бы, но скакун взбрыкнул, и Вожников кувыркнулся в траву. Рядом рухнул сраженный боярин.
Великий князь скрипнул зубами, вскинул голову, но увидел лишь уносящегося дальше бретонца с огромным двуручным мечом. Егор поднялся на ноги, подобрал щит убитого товарища, вытянул саблю, пошел по полю боя, оглядываясь по сторонам. В седлах остались лишь с десяток всадников, что без копий кружили по полю, норовя подскочить незаметно, срубить, опрокинуть. Пеших бойцов оказалось больше, десятка два. Тоже рубились, как дуэлянты, один на один. И хотя имперских воинов пока еще оставалось больше, но в рукопашных схватках рыцари явно одолевали.
К Вожникову подбежал какой-то бретонец с торчащей из-под шлема рыжей бородой, начал кричать. Что именно — Егор не понял. Потом вдруг рубанул, еще раз. Вожников дважды подставил саблю и понял, что удары не такие уж и сильные, и потому третьего отражать не стал. Клинок хлестко щелкнул по пластинам бахтерца, соскользнул — а Егор в это время кольнул врага саблей снизу вверх под бороду. Бретонец захрипел, выронил оружие, схватился руками за забрало, но открыть его не смог.
За спиной послышался топот. Егор инстинктивно пригнулся и отступил влево, услышал шелест над самой головой, наугад махнул клинком. Бретонец с двуручным мечом проскакал почти впритирку и начал заваливаться — сабельный удар пришелся по задней ноге его скакуна. Однако рыцарь с удивительной легкостью спрыгнул на землю, развернулся и решительно двинулся на Егора. Несколько раз широко взмахнул широким и длинным, чуть не в сажень, клинком, буквально метнул его в Вожникова. Князь подставил щит, но от сильнейшего удара все равно отлетел на пару шагов в сторону, с трудом удержав равновесие. Новый взмах, новый удар — Егор чуть не свалился с ног, а от щита оторвалась половина верхней доски.
Бретонец громогласно расхохотался, снова замахнулся. Егор метнулся вперед и, как только меч в новом замахе пошел у могучего воина назад, вынуждая задирать руки, что есть мочи ударил его концом сабли под мышку, пробивая кольчужную сетку острием клинка. Тут же отскочил, прицениваясь, как добраться до другой руки.
— Истинно, все дьяволы на ее стороне! — громко ругнулся бретонец на английском и… резко поднял свое забрало. — Второй раз в жизни!
Он опустился на колено, вонзил меч в землю и склонил голову.
— О-о, черт! Законы рыцарства, — сообразил Егор. — Я оказался ловчее, и он сдается в плен…
Могучий бретонец уже снимал шлем — для него схватка закончилась.
— Пусть слуги позаботятся о тебе, — разрешил Вожников, пошел дальше, выискивая взглядом воительницу.