В отсутствие государя немедленно подняла голову всякая сволочь, действуя в полном соответствии со старой пословицей «кот из дому — мыши в пляс». Тут же начались драки, сведения старых счетов, и — по-тихому откровенное воровство со складов, оставленных на попечение явно не тех людишек, каким бы, по уму, следовало бы.
В тот самый момент в гости к Андрею явился старый знакомый и друг Спиридон Рдеев, быстро нашедший в Санкт-Питер-Бурхе применение своему недюжинному плотницкому таланту и уже успевшему сколотить артель. Рдеев явился смурным и сразу пожаловался на странную пропажу юнги Лесли Смита, коего еще с американских вод держал под своим покровительством и кое-чему уже успел научить.
— А у меня Бьянка с Томом с утра еще на рынок ушли, — вдруг забеспокоился Громов. — Да с тех пор и нет! А дело-то к обеду уже, давно должны бы вернуться, обычно они так долго не задерживались… Может, в дурную историю попали? Народец тут всякий, тем более — без царя-то батюшки — распоясались!
— Важнова людишки около твоего дома крутились, — скупо заметил Спиридон. — Ну помнишь — капитана галерного?
Андрей насторожился:
— Еще бы!
— Сей капитан злопамятен, говорят, зело. А пленников своих Важнов в Ниенской крепости держит… там несколько бастионов осталось, подвалы… когда-то целый город шумел! Я вот что, Андрей Андреич, думаю, — чуть помолчав, продолжал плотник. — Важнов этот, Антип, давно под тебя копает! Да ты и сам то знаешь.
— А ну-ка, пошли! — резко поднявшись на ноги, капитан-командор потянулся за шпагой. — Проверим, расспросим…
Поначалу дела шли неважно — мало уже торговцев осталось, время-то позднее, но потом Рдеев, с помощью своих знакомых, отыскал-таки одну зеленщицу, которая и показала, что красивую боярышню и черного, как черт, слугу, хорошо заприметила еще с утра, а потом видела, как их усаживали в карету…
— Что значит усаживали? — резко переспросил Громов.
— А то, батюшка, и значит, — зеленщица почмокала губами и махнула рукой. — Колымага-то, она быстро подъехала. Потом так же скоро — фьють! И обоих уж нету, ни сударушки, ни арапа. Одна корзинка со снедью валяться осталась — так и ту подобрали быстро.
— Та-ак… — нервно моргнув, Андрей положил руку на эфес шпаги. — А что за карета была?
— Да колымага как колымага — черная.
Спиридон потянул Громова за рукав:
— А уж это, Андрей Андреич, мне позволь. Не так и много в городе колымаг, а уж мои-то плотники да столяры — почти каждую знают. Домой, господин капитан-командор, возвращайся, да погодь немного, ага.
Рдеев явился через полчаса весьма озабоченным, сразу с порога и бросил:
— Все так, как я и думал. Узнали карету-то, и кучера узнали! Важновская колымага, к крепости покатила.
— Так скорее туда! — Громов взмахнул шпагой. — Собирай людей, Спиридон, супругу мою да людей отбить надобно.
— То ясно, что отбить, — задумчиво протянул плотник. — Но там ведь крепость, пусть и полуразрушена, а с наскока — ружьишками да шпажками — не взять. Пушку бы хорошо!
— Пушку? — на секунду опустив голову, капитан-командор вдруг радостно встрепенулся, в холодных серо-стальных глазах его вспыхнул злой неистово-авантюрный азарт. — Будет им пушка… Пушки даже! Мало не покажется! А ну пошли, Спиридоне.
— А люди как же? Надо ведь позвать, собрать…
— Люди есть, друг мой! Думаю, одних вахтенных. Идем, идем, нечего время терять — ветер-то нынче попутный, с моря!
Примерно через полчаса фрегат российского флота под новым названием «Скайларк», стоявший у Спасской пристани, отдал швартовы и, подняв часть парусов, медленно направился вверх по Неве. Слева величаво проплыла Петропавловская крепость, по правому борту показался Летний дворец, дворец царевича Алексея.
— Готовиться к смене галса! — завидев впереди излучину, скомандовал лично стоявший у штурвала капитан.
Забегали по вантам матросы. Хлопнув, встрепенулся над бушпритом блинд. Осторожно повернув, судно направилось к видневшимся впереди бастионам, после постройки Кроншлота и Петропавловской крепости давно уже потерявшие всякое оборонительное значение. Пушки с крепости были сняты и увезены в тот же Кроншлот, так что никаких неприятных сюрпризов фрегату опасаться не приходилось. Разве что сесть на мель… Однако река была достаточно глубока, да и широка преизрядно — стоявший на том месте Ниен, бывало, принимал по полтора десятка судов в день, и судов вовсе немалых — шведских, голландских, английских…
— Пушки заряжай! — глядя на затаившийся бастион, приказал Громов.
— К выстрелу готовы, господин капитан-командор!
Дождавшись, когда левый борт корабля поравняется с бастионом, Андрей махнул рукой:
— Огонь!
Судно дернулось, окутавшиеся дымом пушки с грохотом выплюнули ядра, обрушив часть крепостной стены, давно уже не поддерживаемой в должном состоянии.
После первого же залпа над зубцами бастиона взвилось белое полотнище…
— Ура-а-а! — закричал Спиридон. — Они сдаются, господин капитан-командор.
А Громов уже спускался в шлюпку…
Выбежавшие из крепости люди старательно размахивали белым флагом и кланялись:
— Господине капитан-командор, не губите!
— Я вот вам дам — не губите. Пленники где?
— Сейчас приведем, господине. Всех, до единого. А вот токмо Антипа Борисыча не смогем — сбежали незнамо куда.
Андрей махнул рукой:
— Да и черт с ним! Велите, кто есть… Ой… Ну слава богу!
Выбежавшая из ворот крепости Бьянка в сером дорожном платье (специально для похода по рынкам и всяких домашних дел) бросилась Андрею на шею:
— Ах, милый, ты даже представить себе не можешь, кого я только что встретила!
— И кого же?
— А вон, сам смотри!
Молодой человек повернул голову… с удивлением увидав за радостно улыбающимися Томом и юнгой знакомые рыжие космы…
— Господи… Камилла!!! Генрих!!! Вы-то как здесь?
Вдруг вспомнив шахматные фигурки, Громов весело рассмеялся:
— Поди, за пиратскими сокровищами явились? Ну и как? Нашли?
— Нашли, — покусав губы, призналась девчонка. — Только их сразу же один местный дьявол отобрал, а нас в подвалы кинул. Давно за нами следил, злодей чертов!
— Именно что злодей… — хмыкнув, капитан-командор махнул рукой. — Рад вас видеть в добром здравии. Прошу на судно. Кстати, о сокровищах! Сейчас мы всю крепость перевернем…
— Вот это правильно! — радостно потерев руки, Камилла тут же сникла. — Думаю, самое ценное наш враг прихватил с собой. Осталось лишь так, мелочь…
«Мелочь» в крепости отыскалась — изысканные, усыпанные драгоценными камнями курильницы, серебряные блюда, золотые статуэтки Будды… и усыпанная драгоценностями шахматная доска!