— Эй, там… кто ты? Раб?
— Угу… — отозвались из трюма. — Вы понимаете каталонский? Если нет, я могу говорить на латыни.
— Латынь-то была бы лучше! — обрадовался Егор. — Говори же, говори!
— Нет, говорить сейчас некогда, — неожиданно произнесли снизу. — Надо скорее бежать!
— Бежать? Кто бы спорил!
— Иначе вскоре мы будем в Алжире!
— В Алжире?
— После все! Сейчас помогите мне выбить вот эту доску. Рядом со щелью, видите?..
— Ага… Слушай, у тебя случайно напильника не найдется?
— Напильника нет, но есть железный штырь!
— Да хоть бы и штырь! Ах ты, дорогой мой, яхонтовый…
С первой доской пришлось повозиться: князь все никак не мог подцепить ее пальцами, а у того, кто находился внизу, просто элементарно не хватало сил.
— Ну, еще разок, — шепотом подбадривал его Егор почему-то по-русски. — Просто посильнее упрись. Раз-два, взяли… и-и-и…
Послышался треск. Ну наконец-то! А уж вторую-то доску князь выломал на раз, ухватился было за третью…
— Хватит, хватит! Этого вполне достаточно… дайте мне руку…
Ощутив тепло узенькой ладошки, князь осторожно дернул… вытащив из проделанной дыры юного узника — тоненького, с длинными спутанными волосами. Впрочем, плоховато было видно уже, к тому же парнишка первым делом подбежал к окну. Звякнули цепи. Ага — и этот по ногам скован!
— Ты говорил — у тебя есть штырь.
— Да, вот он. Эта щель… я ее штырем. К нему когда-то приковывали цепи, пришлось постараться, чтоб вытащить.
— Молодец, — ощутив в руках железо, похвалил Егор. — Надеюсь, наша палочка-выручалочка не сломается… а ну-ка…
Натянув цепь, молодой человек на ощупь засунул штырь в звено цепи… и через несколько секунд с облегчением выдохнул:
— Есть! Ну, теперь твоя очередь.
— Ага… вот, вот цепь, я держу…
— Держи крепче! Вот… так!
— Славно!
Вскочив на ноги, мальчишка снова подбежал к окну:
— Уж сюда-то я пролезу!
— Ты-то пролезешь, а я?
— Я просто заберусь на палубу и открою вам дверь.
Вот так вот. Все просто. Если, конечно, доверять этому парню. Хотя, а почему бы ему не доверять?
— Ты что там, застрял, что ли?
— Немножко неудобно… одежда мешает.
— Так сбрось ее.
— Сбросить? — В голосе юного узника скользнуло сомнение.
— Ну да, раздевайся, — подбодрил князь. — Выберемся — на берегу раздобудем одежду.
— И правда…
Что-то зашуршало, слышно было, как упала на пол сброшенная одежда. Заглядывавшие в оконце звезды закрыла тень…
— Я помогу! — дернулся Вожников.
— Нет-нет! Это лишнее.
Помощь не потребовалась — мальчишка выбрался из окна быстро и ловко. Егор снова остался один, гадая, к чему приведет вся случившаяся эскапада — к свободе или к смерти. Впрочем, если парень не…
Скрипнул засов!
— Выходите. Только осторожнее: там, на корме, вахтенные.
— Понял.
— Нам нужно проползти вдоль борта к носу, там якорный канат. Спустимся по нему, никто и не заметит.
— Ага…
А палуба-то оказалась залитой лунным светом! Переговаривавшиеся на корме матросы, вне всяких сомнений, легко бы заметили беглецов… если б не отвлекались, не смеялись, поглощенные своей болтовней, а, как писали в армейских боевых листках, «несли службу с достоинством и честью».
— Кажется, отвернулись…
— Давай, вперед…
Тут наконец-то Егор глянул на своего спасителя. Глянул… и обомлел! Это оказался никакой не мальчишка, а юная девушка с прекрасной гибкой фигурой и небольшой грудью, выглядевшая ничуть не хуже давешних гурий… Впрочем, рассматривать ее сейчас было как-то не очень удобно… но вдоль борта она ползла так, что… В общем, любо-дорого посмотреть!
Стоял полный штиль. Над мачтами со спущенными парусами уныло повисла луна, а на корме все так же болтали вахтенные, время от времени кидая взгляды на море. Хотя что они могли там увидеть? Кроме серебряной лунной дорожки — ничего.
Беглецы спокойно спустились по канату к самой воде и, стараясь не поднимать шума, поплыли к видневшемуся в свете полной луны берегу. Добрались быстро, выбрались на узенькую полоску песчаного пляжа и, улыбаясь, сели, привалившись к какому-то большому камню; чуть отдохнуть да подумать — что дальше?
— Несомненно, они будут нас искать, — подбирая латинские слова, шепотом рассуждал Вожников, краем глаза не без удовольствия поглядывая на голую прелестницу, с которой судил Бог пуститься в побег просто так, наудачу. Тоненький, слегка вздернутый носик, волосы, похоже, светлые… или это они при луне так блестят? И все же облик девчонки казался князю каким-то знакомым, чувство дежавю молодого человека не отпускало, словно он уже эту девушку видел, мало того — был с ней знаком!
— Господин, — вдруг повернулась беглянка, — а я вас, кажется, знаю…
— И я тебя, красавица, где-то встречал… Господи! — Егор наконец узнал свою юную спутницу. — Ведьма!
— И вовсе не ведьма, — обиженно протянула девушка. — Просто знахарка. У меня и справка есть, с печатью! Сам брат Диего выдал, инквизитор наш… Да вы же сами на допросе сидели!
— Рад, что тебя оправдали. — Вожников добродушно улыбнулся и даже хотел прижать девчонку к себе, просто приласкать, успокоить, без всяких сексуальных намерений — не время сейчас для этого было и не место. Хотел… да побоялся обидеть. — Нет, в самом деле рад.
— И я рада. — Лжеведьма с неожиданной грустью вздохнула и повела плечом. — Да только дом мой сожгли, вот и подалась в Калелью — я там раньше жила. Слышала, что мавры иногда приплывают на кораблях, людей воруют… Но не думала, что сама окажусь на таком судне!
— Поймали? — посочувствовал князь.
— Как полную дуру! — Девчонка тихонько засмеялась и вдруг застонала, схватившись рукой за левый бок. — Ой!
— Что такое? — встревожился Вожников, как честный и благородный человек, вовсе не собиравшийся бросать свою спутницу неизвестно где. — О камни поранилась? Иль поцарапалась, когда лезла через окно?
— Да нет, ребра. Соседки постарались когда-то… Но я на них не сержусь, нет! Вот дом только жалко! Даже представить страшно — где я теперь буду жить? — Лжеведьма понурила голову и снова вздохнула.
— Давай-ка сначала выберемся отсюда, а потом уж будем думать, ага?
Девушка выглядела сейчас такой несчастной и беззащитной, словно мокрый воробышек, что князь все же не удержался, обнял беглянку за плечи, погладил, как маленькую девочку, по голове: