Повернувшись к девушке, заметил, что она держит в руках кофр с каким-то музыкальным инструментом. Я вгляделся в ее лицо, едва различимое в свете показавшейся луны, и спросил:
— Слушай, а мы не встречались? Где-то я тебя видел.
— Не знаю, вроде нет, — ответила она, продолжая пристально изучать меня.
И тут я вспомнил эти глаза. Усмехнувшись, сказал:
— Вспомнил. Знаешь, знакомые ассоциации помогли. Насильник, девочка и я, только вместо розового рюкзака кофр.
— Ой, так это вы? Я папе рассказала. Он вас искал-искал, но так и не нашел.
— Не будем ворошить прошлое, тебя проводить?.. Даша, кажется?
— Да, не забыли. Я вон в том доме живу, — показала она рукой.
— Я так и думал, что ты именно так и скажешь, все знакомо, — сказал я, вздохнув.
— Ой, а я что, тогда так говорила? — спросила девушка, когда мы выбрались на тропинку.
Я только кивнул в ответ. Отобрав у нее кофр, шел рядом, слегка помахивая им и разглядывая Дашу.
«Однако, судя по одеянию, ее папаша не стеснен в средствах. Одна дубленка тянет штуки на три евро!»
— А вы зайдете к нам? Я вас с папой познакомлю, — спросила девушка и даже приостановилась в ожидании ответа.
— Нет. У меня нет времени.
К моему удивлению, шли мы, болтая на разные темы, к тому дому, где я снимал по поддельному паспорту квартиру. Распрощавшись с девушкой у парадной, я не стал заходить в подъезд, чтобы не светить перед Дашей то, что здесь живу, так как Таисия Викентьевна обязательно бы со мной заговорила.
Помахав ей рукой вслед, я направился обратно, у меня еще были дела. Узнав с помощью Михася, что вырубленный парень и есть насильник, который уже четыре дня терроризирует район, поставив на уши не только полицию, но и всех родителей, имеющих детей подобного возраста, я решил действовать.
Найдя относительно целую скамейку, плюхнулся на нее и достал один из чистых телефонов. Активировав его, набрал написанный на листочке номер.
— Алло, слушаю? — ответил чуть хриплый мужской голос.
— Андреевы? Это у вас изнасиловали дочку?
— Кто вы такой? Что вам нужно? — вопросом на вопрос ответил мужчина.
— Насильник пойман, он привязан к дереву. Делайте с ним что хотите… найдете его там-то и там-то… — После чего я созвонился с остальными пострадавшими и повторил примерно то же самое.
Отключив мобильник, я убрал его обратно «за пазуху». «Да свершится месть!» — сказал я себе и, запрокинув голову, стал смотреть на звезды. Минуты через три, встряхнувшись от этого гипнотически-завораживающего зрелища, вскочил и побежал домой.
У дороги я чуть было не столкнулся с резко остановившейся машиной, из которой выскочили три парня с битами и побежали в глубь парка. Я проводил их взглядом, понимая, что это родственники одной из девочек. Перебежав дорогу, я потрусил к дому, но вновь услышал звук тормозов и, обернувшись, увидел еще одну остановившуюся машину, из которой на этот раз выскочили четверо и тоже убежали в глубь парка.
«А народу-то прибывает, такими темпами скоро тут и полиция объявится. Пора делать ноги, и не только отсюда, но и из квартиры. Она теперь засвечена, а жаль!»
Перепрыгивая через сугробы, я побежал по тропинке, где пропуская, а где обгоняя пешеходов и просто гуляющие парочки.
— Что-то ты сегодня задержался, Кирюша, обычно пораньше прибегаешь… что-то случилось? — спросила консьержка, когда я забежал в фойе.
— Да что вы, Таисия Викентьевна, просто встретил знакомого, и мы пообщались. Как внучка? — спросил я, чтобы увести тему в сторону, у меня это прекрасно получилось. Консьержка тепло улыбнулась и ответила:
— Все хорошо, скачет егоза. Ох, Кирюша, если бы не твоя помощь, не знаю, что бы мы с дочкой делали… спасибо тебе за лекарство и врачей, спасибо.
Заметив, что она вот-вот заплачет, я торопливо сказал:
— Да все в порядке, Таисия Викентьевна, для меня это не проблема, обращайтесь еще. Я к себе, сообщите, если ко мне кто придет, хорошо?
— Конечно, Кирюша, как и договаривались, сразу позвоню, — кивнула она, вытирая глаза платком.
«Уф, всегда теряюсь, когда вижу женские слезы», — подумал я, подходя к двери, за которой находилась лестничная площадка. Как только я взялся за ручку двери, послышался шум подъехавшего лифта, из которого выпорхнула моя знакомая Даша в сопровождении трех мужчин. Один из них точно был ее отцом, выдавало семейное сходство.
— Ой, папа, это он! — немедленно ткнула в меня пальцем девушка.
Бежать было глупо, поэтому, отпустив ручку двери, я стоял и терпеливо ждал вопросов.
— Добрый день, это вы помогли моей дочери спастись от насильника?
— Не понимаю, о чем вы, — сделал я недоуменный вид, не обратив внимания на озадаченное лицо девушки.
— Но ведь это вы! — крикнула она.
Таисия Викентьевна, активно греющая уши, приподняла брови, но промолчала, продолжая с интересом и азартом слушать. Сериал на экране маленького телевизора был мгновенно забыт.
— Девушка, на улице ночь, вы просто ошиблись, — посмотрел я на нее как на несмышленого ребенка, отчего она прикусила губу. Только сейчас при свете я разглядел, какая она красавица. У Даши была неяркая внешность фотомодели, прекрасно дополняющим штрихом были яркие чувственные губы, которые она сейчас покусывала.
— Но ваш белый комбинезон… ботинки… рюкзак, это были вы! — крикнула она возмущенно.
— Извините, я тороплюсь и продолжать глупые споры не намерен, — сказал я коротко ее отцу, который с интересом изучал меня. Потом, чуть заметно кивнув Даше, открыл дверь и стал подниматься по лестнице. Девушку с отцом я отшил не оттого, что мне не нужны их благодарности, а потому что я торопился, нужно освободить квартиру как можно быстрее. Появилось нехорошее предчувствие.
Звонок в дверь отвлек меня от протирания холодильника, я подчищал свои отпечатки пальцев. Положив пропитанную спиртом тряпку на кухонный стол, я неторопливо направился к входной двери, на ходу осматривая квартиру.
«Вроде все забрал, ничего не забыл», — подумал я, шаря глазами по комнатам. Посмотрев с помощью Михася, кто за дверью, я со вздохом открыл дверь.
— Проходите, — сказал я отцу Даши, сделав приглашающий жест.
Молча кивнув, он зашел в прихожую и, звякнув стеклом в черном полиэтиленовом пакете, представился:
— Извините, что вот так врываюсь, я, как вы поняли, отец Даши, Эдуард Константинович, и хотя вы отказались признаться в том, что помогли моей дочери, и мне непонятны ваши мотивы, я пришел лично выразить свою благодарность, — произнес он, приподняв пакет.
Кивнув, я пригласил его на кухню, где мы с удобствами устроились на мягких стульях.