Теперь Гарри понял, что произошло. Когда он взял мумию за сморщенную руку, Джулия от волнения и страха вцепилась в занавеску, одну из тех, что прикрывали каменные стены пещеры, и они, видимо, плохо закрепленные, с шуршанием упали. Ее крик был вызван тем, что она внезапно узрела омерзительный барельеф, полностью покрывающий стены — фигуры, которые, казалось, прыгали и скакали в колеблющемся свете свечей.
Разрыдавшись, Джулия снова бросилась в объятия Гарри и прижалась к нему. Он, между тем, с изумлением и отвращением рассматривал чудовищную резьбу. Центральной фигурой было огромное, похожее на осьминога создание с крыльями, щупальцами, отчасти напоминающее дракона и все же смутно антропоморфное, а вокруг него плясали все демоны ада. Но еще гаже выглядело то, что приспешники чудовища вытворяли с крошечными, но однозначно человеческими фигурами, рассыпанными по стенам. И, как бы направляя кошмарную деятельность маленьких рогатых чудовищ, стояла девушка с псом-лягушкой, косящей злобным взглядом и радостно скачущей у ее ног!
— Храм, сказал ты, старый дьявол! Храм чего? Вот этого непотребства?
— Его, да! — воскликнул Морзен, приближая крючковатый нос к резьбе и подняв свечу, чтобы лучше осветить ее. — Храм Ктулху и его меньших собратьев.
Разозлившись как никогда в жизни, Гарри протянул руку, схватил старика за воротник пальто и встряхнул, словно изъеденный молью ковер, ругая такими словами, которых позже даже припомнить не мог.
— Господи! — закричал он в конце концов. — Позор, что турки не сровняли все это гнездо зла с землей! Выведи нас отсюда, прямо сейчас или, клянусь, я сломаю тебе шею!
— Если я уроню свечи, — ответил Морзен, и его булькающий голос звучал, словно пузырьки газа, вырывающиеся на поверхности болота, — мы окажемся в полной темноте!
— Нет, пожалуйста! — закричала Джулия. — Просто выведите нас отсюда…
— Если ты ценишь свою грязную шкуру, — добавил Гарри, — то будешь крепко держать свечи!
Глаза Морзена вспыхнули желтизной и дьявольской злобой. Гарри развернул его, схватил сзади за грязную шею и толкнул вперед, вон из нечестивого храма. Джулия замыкала шествие. Они вышли в дневной свет через боковую дверь, почти целиком скрытую сплетением вьющихся растений и кустарником. Джулия содрогнулась, как бы стряхивая с себя весь этот кошмар, и заторопилась к машине, даже не оглянувшись.
Гарри отпустил Морзена. Тот стоял, сверля его злобным взглядом и рукой прикрывая от света глаза. На несколько мгновений они замерли, а потом Гарри развернулся и последовал за Джулией. И тут Морзен прошептал:
— Не забывай: я не заставлял тебя ничего делать. Не заставлял тебя ни к чему прикасаться. Ты пришел сюда по доброй воле.
Гарри повернулся, собираясь резко ответить старику, но тот уже исчез в недрах развалин.
Пока они выезжали на главную дорогу среди облетевших деревьев, Джулия молчала.
— Это было ужасно, — произнесла она наконец. — Я понятия не имела, что существуют такие люди.
— Я тоже, — ответил Гарри.
— Я чувствую себя грязной, — продолжала она. — Нужно принять ванну. Чего, во имя всего святого, этот тип хотел от нас?
— Понятия не имею. Наверно, он не в своем уме.
— Гарри, давай не будем сразу возвращаться в гостиницу. Просто покатаемся немного.
Она опустила окно, глубоко вдохнула хлынувший внутрь свежий воздух, откинулась на сиденье и закрыла глаза. Он посмотрел на нее и подумал: «Господи! Сейчас ты определенно выглядишь на свой возраст, моя дорогая…» Но, по правде говоря, он не мог осуждать ее за это.
На расстоянии нескольких миль от Золихазы были разбросаны две-три крошечные деревушки, по сравнению с которыми Золихаза казалась настоящей столицей. Некоторые выглядели весьма живописно. До вечера было еще несколько часов, дождь ушел дальше, оставив свежесть в воздухе и прекрасное, теплое мерцание на холмах. Ничего удивительного, что у нашей пары возникло желание припарковать машину у дороги и зайти выпить в крошечную таверну.
Джулия вышла, чтоб привести себя в порядок после всех переживаний. Сидя в ожидании у большого, выходящего на улицу окна, Гарри заметил на стене противоположного дома несколько афиш. Он уже видел такие в Золихазе, и его знания языка хватало, чтобы понять — событие, о котором они возвещали, произойдет сегодня вечером. Он решил, из чистого любопытства, по возвращении в гостиницу расспросить господина Дебрека. В конце концов, в такой глуши вряд ли часто случается что-нибудь интересное. И еще он решил не рассказывать об их поездке к развалинам и о чрезвычайно неприятном часе, проведенном в сомнительном обществе господина Морзена.
Уже смеркалось, когда они вернулись. Джулия, жалуясь на сильную головную боль, приняла ванну и отправилась в постель. Гарри, напротив, испытывая чувство странного беспокойства, был полон душевной и физической энергии. Джулия попросила принести стакан воды и таблетку снотворного; он растворил две таблетки, чтобы она спокойно проспала всю ночь. Она уснула, а он привел себя в порядок и спустился в бар.
После нескольких порций спиртного он окликнул господина Дебрека и расспросил его об афишах, что произойдет сегодня вечером? Оказывается, это первый из трех дней праздника. Что-то вроде местного карнавала, аналог немецкого «Праздника стрелков» — признанные лучшими стрелки из винтовки получают призы.
Интермедии и захватывающие гонки на машинах, съехавшихся из всех городков округа… участники стрелковых соревнований, наряженные, как охотники, во все зеленое… пиво и вино льются рекой… готовится отменное угощение… ну, и все прочее, что бывает во время праздников. Этим вечером в качестве основного аттракциона будет бал-маскарад, который произойдет в большом амбаре на окраине соседней деревни. Для многих он может стать началом романтических отношений. Если господин желает принять участие, Дебрек готов объяснить ему, как туда пройти…
Гарри отклонил его предложение и снова заказал выпивку. Этим вечером бренди оказывало на него странное воздействие: голова не кружилась — для этого потребовалось бы гораздо больше спиртного, — но он испытывал необычное возбуждение, как в давние времена, когда на швейцарских курортах или на Ривьере он гонялся за юными дебютантками.
Спустя полчаса и после еще двух порций бренди Гарри убедился, что Джулия крепко спит, выяснил, как добраться до места проведения «Праздника стрелков», попросил господина Дебрека ни в коем случае не беспокоить его жену и в приподнятом настроении отъехал от гостиницы. Он понимал, что шансов… м-мм, развлечься… у него маловато, но, по крайней мере, это будет забавно — и никаких неприятных разговоров. В конце концов, утром они уезжают в Будапешт, а чего глаза не видят, о том сердце не болит. Он начал сожалеть, что его знание языка распространяется не дальше, чем «добрый вечер» и «еще бренди, пожалуйста». Тем не менее, в прошлом не раз бывало, что язык не имел значения, если события развивались в нужном направлении.
До места назначения он добрался очень быстро и поначалу почувствовал разочарование. Амбар находился посреди открытого поля рядом с деревней; шум, яркие огни… все в целом очень походило на сельские ярмарки в Англии. Прекрасно для юных парочек, но примитивно для цивилизованного, искушенного взрослого. Тем не менее странное покалывание, пронизывающее все клеточки тела Гарри, не только не уменьшалось, но, казалось, усиливалось при виде каруселей, безвкусных фургонов в цыганском стиле и не слишком эффектных интермедий. Он припарковался и влился в быстро увеличивающуюся толпу.