— Помнишь Гедни?
Этот вопрос Джеффри Арнольд задал своему спутнику Бену Гиффорду, когда они стояли на заросшей сорняками, посыпанной гравием подъездной дороге перед развалившейся каменной кладкой, чьи очертания грубо напоминали, что когда-то здесь стоял весьма впечатляющий дом. Холодный ноябрьский ветер обдувал обоих, рвал с них пальто, и такая же холодная луна только-только начала всходить над далеким горизонтом.
— Помню ли я его? — спустя мгновение ответил Гиффорд. — Как я могу забыть? Разве не для того мы встретились здесь сегодня вечером, чтобы вспомнить его? Ну, я определенно помню… помню, как сильно боялся его! Но не так сильно, как боялся вот этого парня.
Он кивнул на заросшие крапивой и сорняками развалины.
— Титуса Кроу? — сказал Арнольд. — Ну, у нас всех в свое время были основания бояться его, но еще больше после истории с Гедни. На самом деле, это Кроу заставил меня сидеть тихо все эти годы и помалкивать. Когда я перехватил поводья у Гедни, стал, так сказать, «облаченным в мантию» председателем общества, казалось разумным проявлять еще большую осторожность. Давай взглянем правде в глаза — мы даже понятия не имели, что существуют такие как Кроу. В то же время нужно признать, что старина Гедни сам напросился. А Кроу… Ну, наверно, он был одним из самых могущественных убийц в мире!
— Наш общий враг, и, однако, мы здесь, чтобы выразить ему свое почтение. — Уголки рта Гиффорда опустились, на губах заиграла саркастическая усмешка. — А может, мы пришли, чтобы удостовериться, что он действительно мертв?
— Мертв? Полагаю, так оно и есть, вот только его тело никогда не найдут. Ни его, ни де Мариньи.
— Ну, думаю, сейчас уже можно утверждать, что он мертв. Как-никак, восемь лет, как он ушел, исчез. И я рад этому. Они забрали его, а если они тебя забирают, ну… ты там и остаешься.
— Они? Божества Ктулху, ты имеешь в виду? Ну, так мы все подозреваем, но…
— Это факт! — перебил его Гиффорд. — Кроу тоже был одним из их злейших врагов, как тебе известно.
Арнольд вздрогнул исключительно под воздействием холодного ночного воздуха и застегнул верхнюю пуговицу пальто. Гиффорд закурил сигарету; пламя зажигалки на мгновение осветило лица мужчин, стоящих на том месте, которое когда-то было садом Бловни-хауза, резиденции белого мага Титуса Кроу.
Арнольд был невысокий, с худощавым лицом, бледной кожей, тонкой, точно бумага, и большими, прижатыми к голове ушами. Казалось, он сделан из воска, однако глаза сверкали неземной злобой. Гиффорд был крупный — крупнее, чем Арнольду запомнилось со времени восьмилетней давности — высокий и грузный, тяжелые челюсти, испещренное морщинами лицо, загрубевшее под воздействием склонности к чудовищным излишествам.
— Пошли, — сказал, в конце концов, Арнольд. — Посмотрим в последний раз, не удастся ли нам сгладить наши разногласия, прийти к соглашению. В смысле, когда все уже сказано и сделано, мы оба служим одному Хозяину.
Они отвернулись от разрушенного дома, чья единственная уцелевшая каменная печная труба торчала в небо, словно палец скелета. Миновав сад, они двинулись через пустошь, потерявшись в своих мыслях.
Арнольд мысленно вернулся к тому утру восемь лет назад, когда, набравшись смелости, он пришел на эту пустошь под названием Тропа Леонарда и, выдавая себя за друга и коллегу Кроу, помогал полиции обыскивать руины. Предыдущей ночью Бловни-хауз подвергся яростному нападению — здесь бушевал «странный локализованный ураган» беспрецедентной мощи, — которое буквально разорвало дом на куски. От Титуса Кроу и его друга Генри-Лорана де Мариньи не осталось и следа; однако многие книги и бумаги оккультиста уцелели! И это была основная причина, но которой Джеффри Арнольд оказался здесь — магнит, притянувший его к Бловни-хаусу. Он сумел незаметно стащить кое-какие документы и унести с собой; позже среди них обнаружились записки Кроу о Черном, этом воплощении Йибб-Тстлла, которого Кроу натравил на бывшего главу шабаша Джеймса Гедни, с целью уничтожить его.
Йибб-Тстлл, да…
Бен Гиффорд тоже думал об этом мрачном божестве, пребывающем в безразмерной, лишенной света бесконечности, и тоже вспоминал Джеймса Гедни, его злоупотребление черной магией и силами, рожденными чужеземными вселенными, силами, которые в итоге обратились против него же.
В те дни Гиффорд и Арнольд были старшими членами культа или шабаша Гедни. И они благоденствовали под его покровительством, с жадностью делили с ним полученную с помощью зла прибыль, принимали участие в его темных ритуалах и демонических практиках. Гедни был не просто дилетантом — благодаря своим исследованиям он умел проникать в самые странные места, откуда редко возвращался с пустыми руками. Все практические знания древних сокрыты в книгах, утверждал он, и принадлежащая ему оккультная библиотека не знала себе равных. И его сила опиралась на понимание и правильное использование этих книг.
Джеймс Гедни обладал способностью проникать сквозь даже самую плотную завесу, окружающую мифы и мистицизм — взяв обрывочные фрагменты потерянного со временем знания, он преобразовал их в работающие заклинания. Потрясающая эрудиция в области лингвистики и криптографии позволяла ему раскрывать даже самые тщательно охраняемые формулы и секреты древней магии — наследие магов и некромантов, давным-давно обратившихся в прах, наследие, которое хранилось в библиотеке Гедни, собираемой им на протяжении десятилетий.
И главным направлением исследований Гедни был культ Ктулху и Древних, богов и хозяев Земли до того, как появились люди и даже динозавры. В ту эпоху, о которой не сохранилось воспоминаний, Ктулху и его порождения спустились со странных звезд на еще неразвитую, податливую Землю, и построили здесь свои города, и были величайшими магами всех времен!
Их «магия», согласно Гедни, была просто непостижимой наукой о чужеземных безднах, о темных измерениях, которые человек не в состоянии даже воспринимать. И, однако, кое-какие обрывки их странной науки сохранились на протяжении долгих веков.
На поверхности это казалось совершенно невозможным, но у Гедни и на это был ответ. Божества Ктулху не мертвы, утверждал он. Людям не стоит забывать двустишие Альхазреда:
Не смертен тот, кто может бесконечно спать;
Сама смерть в вечности способна умирать.
и гораздо менее таинственный фрагмент Тех Атха:
Там, где под странными углами бастионы возвышаются,
где мрачные стражи охраняют во мраке
гробницу спящего зверя ада и куда
боги и смертные страшатся ступать;
Там, где врата к запретным сферам
и временам закрыты, жуткие создания
Ждут, когда кончится эпоха безвременья,
Когда пробудятся те, кто не мертв…
В этих отрывках, конечно, имеется в виду сам Ктулху, не мертвый, просто спящий в своем доме в Р’лайхе, погребенном в пучине Тихого океана. Что-то произошло в те доисторические времена, возможно, какое-то вмешательство Природы или более могущественной чужеземной расы. В результате Божества пантеона Ктулху либо сбежали, либо были отправлены в «ссылку», удалены из мира, уже начавшего пускать ростки собственной жизни.