На протяжении долгого времени толстых черных рабов из Парга становилось все меньше. Торговцы увозили их из города быстрее, чем они поступали, и кончилось тем, что их осталось всего горстка; и эти последние, услышав, что скоро в гавань опять придет черная галера, сбежали от своего хозяина и покинули город в поисках менее опасного местопребывания. Это произошло незадолго до того, как рогатые торговцы привезли в Дилет-Лин огромный рубин. Постепенно наведенная им летаргия возрастала. Вскоре ее эффект при дневном свете ощущался почти так же сильно, как ночью — и одновременно число торговцев в странной обуви увеличивалось, а к пристани приставали все новые черные галеры. Потом начали пропадать люди — трактирщик здесь, шахтер там, торговец из Ултара, и доставщик тэга, и сын серебряных дел мастера. Вскоре влиятельные люди начали продавать свой бизнес, дома и покидать Дилет-Лин, переезжая в Ти-Пент, Ултар и Пир. Я был рад, услышав, что Лита и ее братья тоже уехали, хотя испытал чувство странной печали, узнав, что вместе с Литой отбыли ее красавец-муж и двое забавных детей. Сейчас она уже в том возрасте, сказал Во-Карет, что ее можно принять за мою мать; но красоту свою сохранила.
К этому времени было уже хорошо за полночь, и по всему дому начали мерцать крошечные красные точки света. Их феерическое сверкание навевало дремоту. Бо-Карет то и дело прерывал свой монолог, зевая и встряхивая головой. Приглядевшись, я понял, что источником странного излучения были рубины. В точности как описывал Бо-Карет! Десять крошечных рубинов были врезаны в основание изящного кубка; еще больше украшали висящие на стенах серебряные и золотые тарелки; пылающие кусочки драгоценных кристаллов были вставлены и в корешки книг в кожаных переплетах. Постепенно бормотание моего хозяина совсем смолкло, и он уснул в кресле, потерявшись в безрадостных снах, от которых его морщинистое лицо приобрело выражение ужаса.
Я должен был увидеть огромный рубин. Я не искал объяснения этому скоропалительному решению (в снах часто делают то, что никогда и в голову не пришло бы в мире бодрствования), но знал, что не успокоюсь, пока собственными глазами не увижу удивительный драгоценный камень.
Я вышел из дома через заднюю дверь, запер ее за собой и положил ключ в карман. Я знал, что у Бо-Карета есть дубликат ключа; кроме того, мне могло потребоваться без задержки вернуться в дом. Я хорошо представлял себе план города и через лабиринт боковых улочек мог без труда добраться до главной площади. Эта площадь находилась далеко от района С’имла, рядом с портом, и по мере приближения к берегу я пробирался все осторожнее. Еще бы! Вся эта часть города кишела злобными торговцами! Удивительно, что меня не заметили в первые же несколько минут; и когда я увидел, что эти дьявольские создания делают, не осталось и тени сомнения, что худшие опасения Бо-Карета подтверждаются. Понимая, что если меня обнаружат, последствия могут быть самыми трагическими, дальше я крался еще более осторожно. Каждый уличный угол стал средоточием ужаса, где нечто скрывающееся в засаде, невидимое заставляло меня оглядываться через плечо и подпрыгивать при легком трепетании крыльев летучих мышей.
Я перешел на бег, яростно работая ногами, поскольку теперь точно знал, чем именно рогатые твари занимаются по ночам. Фантазия разыгралась, и росло ощущение, будто кто-то преследует меня в темноте. Поэтому, когда я внезапно вырвался из тьмы в ослепительный, ярко-красный свет, это застало меня врасплох. Я попытался остановиться до того, как врежусь в четырех монстров в тюрбанах, стоящих у основания постамента с рубином, но сделал это слишком резко. Развернулся на пятках и чуть не упал, цепляясь за круглые булыжники. В тот краткий миг, когда я, кренясь, восстанавливал равновесие, стражи огромного драгоценного камня бросились ко мне. Со страхом оглянувшись, я увидел, как они мчатся в мою сторону.
Хотя я был на площади совсем недолго, но увидел более чем достаточно, чтобы окрепла моя прежняя решимость сделать что-то с вторжением отвратительных, коварных торговцев. Мчась по ночным улицам, мимо домов и таверн, темными силуэтами возвышающихся с обеих сторон, я видел мысленным взором ужасную картину, которую успел мельком разглядеть на площади. Там стояли четыре стража с огромными, пристегнутыми к поясам ножами, похожий на пирамиду базальтовый, сужающийся кверху помост с вырезанными в нем ступеньками, четыре пылающих факела в черных металлических держателях, и на плоской поверхности базальтового алтаря огромный алый камень, пульсирующий собственной жизнью. Его бесчисленные грани ловили и отражали свет факелов, усиливая, таким образом, собственное излучение. Гипнотизирующий ужас, злобный монстр — вот что такое был этот огромный рубин!
Потом совсем рядом позади я услышал странный, завывающий крик, — явно сигнал тревоги! — разнесшийся по узким проулкам Дилет-Лина. Теперь буйное воображение нарисовало мне совсем другую картину. Я представил себя с железным браслетом на ноге, прикованным к длинной цепи безгласных, безропотно подчиняющихся своей судьбе людей, которых видел всего несколько минут назад. Их вели к пристани, а потом на черные галеры. Этот вспыхнувший в сознании образ заставил меня припустить еще быстрее, хотя топот ног за спиной не стихал. Однако мои усилия были бесполезны, даже, может, хуже, чем бесполезны, потому что вскоре я начал уставать, и замедлил движение. Дважды я спотыкался и падал. Во второй раз, поднимаясь, я испытал страстное желание, чтобы ноги обрели крылья и унесли меня отсюда. Все происходило точно в ночном кошмаре (как, собственно, и обстояло дело), где ты бежишь, бежишь сквозь порожденные подсознанием слои черной патоки, не в силах сократить расстояние между собой и своим бесплотным преследователем. Единственная разница состояла в том, что, во сне или нет, я четко знал, что речь идет о моей жизни!
Несколько мгновений спустя, когда от ужаса я почти утратил надежду, судьба подарила мне желанное помилование. Оскальзываясь, спотыкаясь, хватая ртом воздух, я резко остановился, внезапно вообразив, будто топот чужеземных ног исходит из любого направления, куда бы я ни бежал, откуда-то впереди меня! И звуки дьявольских шагов становились все ближе. Я распластался на базальтовой стене, раскинув руки и отчаянно цепляясь за голый, грубый камень; и там, под пальцами, нащупал… отверстие, полностью скрытое в темноте, узкую щель или проход между соседними домами. Я втиснулся в него, с трудом восстанавливая дыхание, борясь с безумным желанием завопить от ужаса. Там стояла непроглядная тьма, и в голову внезапно пришла страшная мысль. Что, если этот темный туннель не выход куда-то, а мертвый тупик? Похоже, мои безмолвные мольбы были услышаны. Раздался первый крик удивления и разочарования, и я полез по щели, извиваясь, вывалился из нее с другой стороны, по счастью, на пустую улицу.
Бегство увело меня далеко от дома Бо-Карета. Однако в любом случае теперь, когда мои худшие опасения подтвердились, и враги подняли тревогу, было бы полным идиотизмом прятаться в городе. Нужно убираться отсюда, в Ултар или Нир, как можно дальше и как можно быстрее, и оставаться там, пока я не найду способ избавить Дилет-Лин от страшного проклятия.
Меньше чем через час я оставил позади город и оказался в необитаемой пустынной местности, двигаясь в направлении, которое, как я надеялся, приведет меня в Ултар. Под полной, плывущей в облаках луной было прохладно, и все же прошло много времени, прежде чем нервное возбуждение и жар панического бегства улеглись. Я даже пожалел, когда это произошло, поскольку вспотевшее тело стало мерзнуть, и я дрожал. Понимая, что до восхода солнца будет становиться все холоднее, я плотнее закутался в плащ. Насчет еды и воды я не особенно волновался, поскольку между Дилет-Лином и Ултаром много источников и оазисов; нет, больше всего меня беспокоила ориентация. Не хотелось затеряться в засушливой пустыне. Я никогда не умел хорошо ориентироваться на открытой местности.