— И, кроме того, — прибавил Байрон, — мои намерения — это мое дело и мисс Деррик. Вас это не касается. Никоим образом.
Люси с большим трудом сдержала улыбку. Это было именно то, на что она надеялась. Намек, всего лишь намек на то, чему суждено быть. Но пока этого было достаточно.
— Похоже, вам нечего предложить моей племяннице, кроме романтической чепухи, — подвел итог дядя Лоуэлл, восседая в кресле с важностью античного судьи. — Прошу меня простить, но нам надо обсудить личные дела, и нам не хотелось бы делать это в присутствии посторонних.
Люси пришла в ужас. Байрон сказал, что уезжает в Лондон через день или два, и неизвестно, увидятся ли они снова.
— Позвольте, я провожу лорда Байрона, — сказала Люси.
— Ангстон проводит, — ответил мистер Лоуэлл. — Ты можешь сесть, Люси.
Люси трясло от гнева, но она была готова подчиниться. Байрон подошел и взял ее руки в свои ладони:
— Поскольку мы не можем проститься наедине, придется это делать публично. — И, словно угадав ее мысли, прибавил: — Я дам вам знать о себе до отъезда. — Затем поклонился присутствующим и вышел.
Люси доставил удовольствие этот холодный вызов, брошенный дяде. Ей передалось спокойствие Байрона, и она села в кресло.
Дядя Лоуэлл вздернул голову и приготовился изречь очередную истину.
— Мистер Олсон, — проговорил он, — хочет кое-что сказать.
Мистер Олсон кивнул:
— Мисс Деррик, я получил ваше письмо. Насколько я теперь понимаю, оно написано без ведома и без разрешения вашего дяди. Молодые девушки часто не понимают, что делают, и вы тоже теряли голову. Задолго до того, как я сделал предложение, мне было известно, что вы чуть не сбежали с распутником, но мне казалось, вы с тех пор повзрослели. Пора позабыть детство, Люси, поэтому я решил не придавать значения вашему отказу. Мы с вашим дядей назначили день свадьбы — через шесть недель.
Миссис Квинс встала и обняла Люси:
— Я так рада за вас, мисс Деррик!
Люси отвернулась от миссис Квинс. У нее закружилась голова, будто пол зашатался под ногами. Она порвала с мистером Олсоном, написав ему, потому что не хотела выяснять отношения с глазу на глаз, но теперь приходилось это делать, и единственное, что ей оставалось, — принять условия. Возможно, это был лучший способ сохранить спокойствие на эти полтора месяца. К тому времени у нее будут новости от мисс Крофорд по поводу завещания. Как только у нее появятся собственные средства, она сможет поступать как захочет.
Нет, Люси не будет настолько двуличной. Настало время заявить о себе. Она поднялась и взглянула на миссис Квинс, которая уже не обнимала ее, но по-прежнему стояла рядом. Люси повернулась к мистеру Олсону:
— Простите меня, но мое решение окончательно. Я уверена, что наш брак не принесет нам обоим ничего, кроме разочарования.
Повисла тишина, которую в конце концов прервала миссис Квинс:
— Похоже, девица полагает, что у нее есть выбор.
Дядя Лоуэлл кивнул и посмотрел на Люси:
— Ты напрасно думаешь, что можешь противиться нашему решению выдать тебя замуж.
Люси настолько ошеломили его слова, что она чуть не задохнулась.
— Я совершеннолетняя, — сказала она так тихо, что засомневалась, слышат ли они.
Они слышали.
— И что из этого? — спросил дядя. — У тебя что, есть деньги на жизнь? Есть средства, чтобы быть независимой?
Люси ничего не сказала. Ей нечего было сказать. Ей некуда было идти, у нее не было никого, кто мог бы ей помочь. Если только она не получит отцовское наследство.
— Свадьба состоится как намечено, — резюмировал дядя. — Ты можешь теперь идти.
Люси была в ярости и покинула гостиную с мрачным видом. Если бы она не выразила протест, ей оставалось бы только впасть в отчаянье. На пороге она хотела обернуться и бросить гневный взгляд на мистера Олсона, но подавила в себе это желание. Вдруг ей показалось, что она заметила что-то в углу. Оно скрывалось под лепным карнизом и блеснуло в свете пламени камина. Намек на тень, которая двигалась. Тень изогнулась, потом исчезла.
Верный своему слову, Байрон нанес Люси визит на следующее утро. В надежде увидеть его она надела свое лучшее дневное платье, белое с фиолетовыми цветами, прекрасно подчеркивавшее фигуру, с простым низким вырезом. Увидев его экипаж, миссис Квинс загородила путь, встав перед Люси и скрестив руки на груди:
— Ты никуда не пойдешь.
Неделю назад Люси отступила бы, но теперь все было иначе, и она не подчинилась. Она не понимала, как могла раньше подчиняться, и, поскольку это не принесло ей ничего хорошего, у нее был лишь один путь — двигаться вперед. Люси оттолкнула миссис Квинс и пошла дальше.
Пораженная экономка рванулась вслед за Люси и ухватила ее за запястье, впившись ногтями, отчего выступила кровь. Миссис Квинс больно схватила Люси за предплечье, пытаясь сбить ее с ног, сделать так, чтобы она споткнулась. Такое уже случалось, и Люси была к этому готова. Она внезапно остановилась, дернула миссис Квинс за руку и отпустила ее. Миссис Квинс упала навзничь, ударившись головой об пол, и осталась лежать без движения, с перекошенным от гнева лицом.
— Я считаю, — сказала Люси, — что мне необходимо выйти.
Когда, Люси подошла к дверям, миссис Квинс уже поднялась на ноги, но не приближалась.
— И что с тобой станет, когда окажешься одна, без денег и крыши над головой?
— Не знаю, — ответила Люси. — Разве может быть хуже, чем сейчас?
Она вышла на улицу, где ее ждал Байрон. И снова его внешность, сам факт его физического присутствия поразили ее. Она думала о нем всю ночь, вспоминала, как он красив, но сейчас, взглянув на него, была ошеломлена его красотой, будто увидела впервые. Он был одет так же, как накануне, но это не делало его менее привлекательным. Он протянул руку, чтобы она могла на нее опереться, и помог ей спуститься по ступеням.
— Боюсь, мне нужно уехать сегодня утром. Я хотел встретиться с вами, чтобы убедиться, что вы пережили заседание «Звездной палаты». [1]
— Вне всяких сомнений, — сказала Люси, стараясь, чтобы ее голос звучал непринужденно.
Она почувствовала, что у нее по запястью течет кровь, но не стала проверять, чтобы Байрон не заметил. Ранка все равно скоро затянется. Вместо этого она сосредоточилась на своих ощущениях от прикосновения к его руке, теплой, сильной и уверенной.
— Мистер Олсон открыто заявил о своих намерениях. Мы должны пожениться через полтора месяца, — проговорила она.
Байрон резко повернулся к ней: