Люси пока ничего еще не понимала, но начала кое о чем догадываться.
— Когда мы впервые встретились, вы уже знали, что будете мне служить? Поэтому вы меня обняли?
— Конечно, мисс Люси. Я все про себя знаю. Даже знаю, когда меня не станет.
— Знаете, когда умрете? — переспросила Люси.
— Знаю все, что со мной будет.
— Разве вы тогда не можете что-то изменить, чтобы облегчить свою жизнь?
— Это не моя жизнь, а ваша.
Люси стало не по себе.
— Что мне с вами делать?
— Об этом не стоит беспокоиться. Я спасла вас от смерти сегодня ночью. Она была неминуема, поскольку в вашем круге есть ошибка. У вас огромный талант, но он не безупречен. Вы научились доверять своей интуиции и удостоверились, что она не лжет, но из этого не следует, что вы все знаете.
— Мисс Крофорд предупреждала, чтобы я не вызывала демонов, но я не знаю, друг она или нет. И была ли когда-нибудь другом. Пропала моя племянница, ее подменили каким-то мерзким существом, и, как бы мне ни хотелось избавиться от этой мысли, я боюсь, мисс Крофорд приложила к этому руку.
Миссис Эмет взяла ее за руку:
— Вы не должны сомневаться в том, что она ваш друг. Самый лучший друг. Вы не знаете, что она уже сделала и что ей предстоит сделать. Она не хочет, чтобы вы об этом знали, но можете положиться на нее как на друга.
— Но что с моей племянницей? Что с Эмили? — спросила Люси. — Ее подменили. Об этом вы что-нибудь знаете?
Миссис Эмет покачала головой:
— Не знаю ни как это сделали, ни кто это сделал.
— А про подменышей вы что-нибудь знаете? Как можно избавиться от подменыша и вернуть племянницу?
— Только то, что все знают, — сказала миссис Эмет.
— Никто ничего не знает! — раздраженно сказала Люси. — Скажите мне, что вам известно.
— Мне известно, что, когда подменяют ребенка, его прячут и помещают, как мы понимаем, вне времени. Для нас может пройти несколько месяцев, а для ребенка — несколько секунд. Когда избавляются от подменыша, настоящий ребенок занимает его место, и для тех, кто ничего в таких вещах не понимает, может показаться, что у ребенка лишь слегка изменился нрав.
— Как это сделать? — нетерпеливо спросила Люси. — Можете сказать, как?
— Не могу, — ответила миссис Эмет. — Я ничего не понимаю в алхимии.
Люси шагнула вперед:
— Так это алхимия?
— Причем самая могущественная. Если демон решает сам подменить человеческого ребенка — это совсем другое дело, но, чтобы осуществить такую подмену, требуется знание самой могущественной алхимии. Необходимо создать что-то вроде духовных ворот, и чтобы они были прочными и действовали долгое время. Тот, кто способен создать такое, может изготовить и философский камень.
Люси схватила миссис Эмет за плечи:
— Значит, если бы у меня была «Немая книга», я бы смогла вернуть племянницу?
— Думаю, да, — ответила миссис Эмет.
Люси отпустила миссис Эмет и рухнула в кресло. «Немая книга» была ключом ко всему. За ней охотились враги Люси, но ей она была нужнее, а значит, она должна их опередить. Она уже встала на этот путь и будет продолжать идти по нему, но теперь с удвоенной энергией и решительностью.
Люси взглянула на лист бумаги с нарисованным ею сложным енохианским кругом — лист, который все еще сжимала в руке:
— А с этим что делать? Можно его просто сжечь? Это не опасно?
— Не надо его сжигать, — сказала миссис Эмет. — Сохраните его и носите всегда при себе.
— Зачем? Он неправильный и опасный. Вы сами так сказали.
— Затем, что иногда можно использовать неправильное и опасное для благих целей, — сказала миссис Эмет, затем обняла Люси и покинула дом так же незаметно, как и пришла в него.
* * *
Перед самым рассветом Люси наконец заснула и проснулась поздно. Когда она вышла из своей комнаты, в доме царил полный беспорядок. Няня спешно упаковывала дорожный сундук, внизу мистер Баклз громким голосом давал Ангстону глупые инструкции:
— Не запачкайте мое белье!
Марта сидела в бледно-зеленом фетровом кресле у окна. Солнечные лучи, проникающие сквозь белые шторы, освещали ее сзади, отчего вокруг ее пушистых черных волос образовался ореол, будто она была ангелом. Тот, кого она держала на руках, на ангела не походил. Люси видела его со спины, но могла рассмотреть чешуйчатую белую кожу и пряди жирных жестких волос, выбившиеся из-под тонкого чепчика, который не скрывал остроконечных ушей.
— Что происходит? Вы ведь не собираетесь уезжать?
— Собираемся. — У Марты дрожал голос, под глазами были темные круги. За ночь она постарела на несколько лет. — Дядя сказал, что плач Эмили невыносим. Вызванный им доктор ничего у нее не нашел, но хочу, чтобы ее осмотрел наш врач. Температуры у нее нет, она активная, но все время требует еды и не может успокоиться.
Подменыш повернул голову и злобно посмотрел на Люси своими узенькими глазками. Он раскрыл рот, обнажив острые зубы, и облизал их плоским кожистым языком.
Марта встала:
— Подержи ее минутку.
Она протянула ребенка, и Люси ничего не оставалось, как взять его. Уродец прильнул к ее плечу, впившись когтями в кожу. Люси почувствовала резкую боль, и спина стала влажной от крови. Подменыш прикоснулся к ее уху и учащенно задышал — что-то похожее на смех. Он прижался к ней, и Люси почувствовала, что его тело холодное как лед и похоже на наполненный наполовину винный бурдюк. Ее пронзило сильное необузданное желание оторвать его от себя и бросить на пол. Все равно как если бы она держала в руках крысу или ядовитую змею. Но Люси сдержалась. Она не могла сказать Марте правду, сестра не была бы способна ее принять.
— Я думала, тебе будет приятно, — сказала Марта, почувствовав беспокойство Люси.
— Я просто устала сегодня. — Люси оторвала подменыша от себя и протянула его Марте. Маленькие когти были испачканы кровью Люси. — Я плохо спала ночью и не могу прийти в себя. Марта, ты должна остаться.
Ее план вызвать демона, который помог бы избавиться от подменыша, не удался, но она не могла позволить Марте уехать. Пока подменыш был поблизости, она надеялась что-то предпринять. Мысль о том, что Марта уедет с ним на руках, не зная, что это вовсе не Эмили, была невыносима.
Марта покачала головой:
— Ради Эмили я должна ехать. Если бы ты только могла приехать к нам. Как было бы здорово, если бы не…
Она не закончила фразу. Это было и не нужно. Мистер Баклз запретил родственникам их навещать, пока Эмили не подрастет. Он считал, что родственники будут мешать Марте выполнять материнский долг.
Два часа спустя Люси стояла у дома дяди и смотрела, как Марта с подменышем на руках садилась в нагруженный багажом экипаж.