Она с отвращением фыркнула и прервала меня:
— Что из моих слов или поступков заставило вас решить, будто меня интересует ваше мнение, шарлатан? Низший класс. Я предупреждала ее о таких людях.
— Вы меня даже не знаете, мадам, — возразил я.
— Прекрасно знаю, — сообщила она. — Мне о вас все известно. Я видела вас у Ларри Фаулера.
Прищурившись, я посмотрел на Еву.
На лице Билли появилось паническое выражение, и он выставил ладони вперед, умоляюще глядя на меня. Но моя голова раскалывалась с похмелья, а жизнь слишком коротка, чтобы выслушивать оскорбления от мелких тиранов, которые смотрят скверные ток-шоу.
— Ну ладно, мачеха Билли, — начал я.
Ее глаза полыхнули.
— Не смейте так называть меня!
— Не нравится, когда вас называют мачехой? — поинтересовался я.
— Нет!
— Хотя вы, очевидно, не являетесь матерью Джорджии. А как насчет трофейной жены? — предложил я.
Она моргнула, ее глаза расширились.
Билли закрыл лицо руками.
— Постельной грелки? — размышлял я. — Госпожи домохозяйки? Побочного продукта кризиса среднего возраста? — Я покачал головой. — Если сомневаешься, обратись к классике. — Наклонившись чуть ближе, я одарил ее крокодильей ухмылкой. — Авантюристка.
Кровь отлила от лица Евы, оставив некрасивые розовые пятна на скулах.
— Ты… ты…
Я помахал рукой:
— Нет, все в порядке, я могу подыскать и другие выражения. Я понимаю, что вам приходится нелегко. Должно быть, это чертовски трудно — хорошо выглядеть среди потомственной аристократии, когда все знают, что вы были простой секретаршей, или актриской, или моделью.
Ее челюсть отвисла.
— У всех нас выдался нелегкий денек, дорогуша. — Я снова махнул рукой. — Кыш.
Еще секунду она сверлила меня взглядом, затем произнесла слова, каких не ожидаешь услышать от дамы ее круга, развернулась на каблуке лодочки из итальянской кожи и вылетела из комнаты. До нас донеслось несколько звуковых сигналов, после чего она завизжала в мобильный телефон. Визг слышался еще секунд десять, пока Ева не вышла из салона.
Миссия выполнена. Меланхолию как рукой сняло. Дракониха бежала. Я был доволен собой.
Билли испустил тяжелый вздох:
— Тебе обязательно было так с ней разговаривать?
— Ага. — Я бросил гневный взгляд вослед ушедшей Еве. — Стоило мне открыть рот — и процесс стал неуправляемым.
— Проклятие, Гарри! — Билли снова вздохнул.
— Да ладно тебе, брось! Камни и трости, может, и переломают ей кости, но на умников вроде меня ей наплевать. Это мелочи.
— Для тебя. Тебе с этим не жить. А мне придется. И Джорджии.
Секунду я жевал нижнюю губу. В таком ключе я об этом не думал. Внезапно собственное поведение представилось мне ребячеством.
— А, — сказал я. — Гм. Может, следует извиниться?
Он страдальчески склонил голову и взялся пальцами за переносицу.
— О Боже, нет. Все и без того плохо.
Я нахмурился:
— Это действительно так важно для тебя? Церемония?
— Это важно для Джорджии.
Я поморщился:
— Уфф…
— Слушай, у нас есть еще несколько часов. Я останусь здесь и попробую уладить все с Евой, — сказал Билли. — Сделаешь мне одолжение?
— А зачем еще нужен шафер? Чтобы скрутить запаниковавшего жениха при попытке к бегству?
Он слабо улыбнулся:
— Для начала попробуй связаться с Джорджией. Может, у нее сломалась машина, или она проспала, или еще что. А может, забыла выключить телефон на ночь, и у него села батарейка.
— Конечно, — ответил я. — Предоставь это мне.
Я позвонил в квартиру Билли и Джорджии, но трубку никто не снял. Зная Джорджию, я подумал, что она в больнице, навещает Кирби. Возможно, Билли и являлся боевым лидером бесшабашной ватаги парней из колледжа, научившихся оборачиваться в настоящих волков, однако во всем, что не касалось драк, Джорджия была их менеджером, суррогатной матерью и мозгами.
Кирби накачали обезболивающим, и он плохо соображал, однако, по его словам, Джорджия в больнице не появлялась. Я побеседовал с дежурной сестрой, которая подтвердила, что хотя семья Кирби вылетела из Техаса, других посетителей после нашего с Билли ухода у него не было.
Странно.
Я подумал, не сообщить ли об этом Билли, но потом решил, что сообщать-то, собственно, пока нечего, а у него и так проблем хватает.
«Не психуй, Гарри, — сказал я себе. — Может, у нее тоже похмелье. Или она сбежала со стриптизером. — Я подождал, чтобы понять, верю ли в это сам, затем покачал головой. — А может, Джи-Эф-Кей [2] с Элвисом сожительствуют в каком-нибудь доме престарелых».
Я отправился в квартиру Билли и Джорджии.
Они жили рядом с кампусом Чикагского университета, в районе, которому до высокого звания злачного места не хватало буквально сотни ярдов. Здесь не стоило гулять по улицам в темноте. Ключа, чтобы попасть в дом, у меня не было, поэтому я звонил во все квартиры подряд, пока некая сердобольная душа не открыла дверь, после чего поднялся по лестнице.
Еще в коридоре я понял: что-то неладно. Я не заметил ничего подозрительного, магического или обычного, однако когда остановился перед квартирой, в моей душе зашевелилась смутная, но неотвязная убежденность: случилось нечто плохое.
Я постучал. Дверь дрогнула и слетела с нижней петли, приоткрывшись на пару дюймов и пьяно, скрипуче покачиваясь. На дереве проступили прежде незаметные трещины и царапины, а поврежденный засов глухо застучал в недрах замка.
Я замер, выжидая и прислушиваясь. Помимо жужжания вентилятора в дальнем конце коридора и легкой музыки, долетавшей с верхнего этажа, — ничего. На секунду я закрыл глаза и воспользовался своими способностями, прощупав воздух на предмет следов магии.
Снова ничего — только незначительный энергетический фон, какой окружает любое жилище, разновидность естественной защитной магии, которую называют порогом. Квартира Билли и Джорджии являлась номинальным штабом оборотней, приходивших и уходивших в любое время дня и ночи. Они не собирались жить здесь вечно, однако небольшое жилище активно использовалось, и его порог был сильнее обычного. Правой рукой я медленно толкнул дверь.
Квартиру разнесли в клочья.
Футон лежал на боку, металлическая рама была перекручена словно крендель. Домашний кинотеатр сорван со стены, техника разбита, CD, DVD и коллекционные фигурки персонажей «Звездных войн» рассыпаны по всей комнате. Деревянный стол разломан точно по центру. Из полудюжины стульев уцелел только один. Другие годились разве что на растопку. Микроволновка торчала из стены. Дверца холодильника снесла книжный шкаф, стоявший на противоположном конце комнаты. Все кухонные принадлежности были разбросаны и разбиты.