— Моя? — После падения Ира соображала туго.
— Ну, — кивнула Лариса. — Ты Воронцова?
— Воронцова, — согласилась Ира, и ей стало как-то не по себе. Словно перед ее взором опять возник список из одинаковых фамилий под сумрачным указанием: «Пали смертью храбрых…»
— Я что хочу сказать… — Лариса присела рядом с Ирой на корточки. — Не забивай себе всякой ерундой голову. Правда — неправда, было — не было… Пока ты об этом говоришь и думаешь, оно есть. Как только забываешь — все исчезает. Понимаешь?
— Нет, — честно призналась Ира.
— Цыганка эта… Пока она ни о чем не знала, все было нормально. Как только Васька с ней поговорил, крыша-то у нее и поехала. Она решила, что является наследницей колдуньи, стала ее вещи собирать. Поползли слухи. Вспомнили про лешака, и он вроде бы появился. Многое стало происходить. Вот твоя бабка и написала заявление в сельсовет. Из-за этого все и прикрыли. Он же, дурак, поисковик тот, ей что-то отдал…
— Кому? Бабушке?
— Цыганке. Нашел какие-то вещи, вроде бы после колдуньи оставшиеся. — Лариса помолчала. — Я понимаю, тебе интересно, но не стоит во все это лезть. Я зачем пришла-то… Валя, говорят, чудит там у вас? Не обращай внимания. Чем меньше будешь об этом думать, тем меньше оно тебя коснется. Слышишь?
Ира кивнула. Поздно ее предупреждать. Все, что должно было произойти, уже произошло. А о том, что будет впереди, — и подумать страшно!
Кажется, Лариса угадала причину Ириной тоски.
— Может, чем-то помочь тебе? — тихо спросила она.
— Не надо. Я сама справлюсь.
— Давно это было. Я думала, что все уже закончилось. Но такие вещи, наверное, никогда не заканчиваются.
Ира согласно кивнула:
— Я лучше с бабушкой поговорю.
— Тебе она ничего не расскажет. Мы-то ее уговаривали сколько! И то — она согласилась, лишь надеясь, что Васька только музею свои записи оставит. А он взял и к цыганке пошел.
— А где сейчас Вася?
Лариса долго не отвечала, смотрела на реку, словно с силами собиралась.
— Нет больше Васьки. Он сразу же после этой истории под грузовик попал. У нас на глазах. Он с цыганкой поругался, она ему всякие проклятия вслед кричала. Среди них было и о грузовике, ну, что он задавит парня. И задавил. Про раскопки больше никто и не заикался.
Ира мчалась домой. Проскочила мимо пустынного пляжа, въехала на пригорок. Колеса велосипеда скользили по мокрой глине. У колодца тарахтели тракторы.
Ей оставалось проехать под холмом до болота, подняться в ельник и со своего конца выбраться к деревне. Если ее приезда ждут, то со стороны леса, а не от реки. Попасть бы поскорее домой, там она будет в безопасности.
У колодца стояла цыганка Настя, задумчиво терла рукой ногу. На земле лежало коромысло с ведрами. Увидев Иру, она выпрямилась и горестно вздохнула:
— Что делать-то?
— А что здесь сделаешь? — остановилась Ира. — Я бы этого председателя…
Но Настя перебила ее:
— Вода-то ушла.
— Ушла, — согласилась Ира. От болота почти ничего не осталось.
— Не там ушла, — всплеснула руками Настя. — Из колодца ушла!
Ничего себе! В колодце воды было на донышке, и та — мутная. Ключи, бившие раньше из-под песка сильными фонтанчиками, иссякли. Зеленые стенки деревянного сруба потемнели, водоросли свисали с них грязно-бурыми ошметками. Посреди всего этого безобразия барахталась большая серая лягушка, неизвестно как забравшаяся сюда.
— Делать-то что? — опять спросила Настя. — Где я теперь воду наберу?
Иру до того поразил вид пустого колодца, что она не сразу сообразила, что ответить Насте.
— Что ж они, не подумали, что творят? — причитала молодая цыганка. — Убрали болото, вода и ушла. Нам-то что делать? На другой конец деревни за водой ходить?
Ира бездумно качала головой, наблюдая за барахтаньем лягушки. Водой у них занимался Павел, поэтому вопрос, куда за ней идти, повис в воздухе. На другом конце деревни стоял хороший колодец с солидной воротиной, с навесом-домиком вместо простой крышки. Не ближний свет, конечно, но все же вода…
— Надо, наверное, сказать кому-нибудь, — пробормотала Ира. Вода ушла — хороший повод натравить деревню на Полозова.
— Кому скажешь?
— Председателю.
Машинный треск, как зудение комара, давно разносился над лугом и рекой, но вот он неожиданно стал громким, резко приблизившись. «Что этот трактор здесь делает?» — недовольно подумала Ира. И только потом сообразила, что трактора так не трещат. Что трещать так может только…
Мотоцикл мчался прямо на нее. Она шагнула назад, споткнулась о велосипед и упала.
— Привет! — На Павле была мокрая рубашка, заляпанные грязью штаны. Искупался, братишка. Так тебе и надо! — Мы тебя искали.
— Я не терялась, — буркнула Ира, подбирая ноги, чтобы побыстрее встать.
— Давай, помогу.
Павел перегнулся, сгреб сестру за плечо, потянул ее на себя. Ира повисла в воздухе, беспомощно дернула ногами. Красина уже возилась с ее велосипедом. Ну конечно! Пакет с мокрой одеждой. Ирка и сама ошиблась бы.
— Садись. — Павел пихнул сестру к мотоциклу.
— Я на велосипеде, — попыталась высвободиться Ира.
— Так быстрее!
Возражений Павел не принимал. Глаза его стремительно темнели — у такого пощады не попросишь.
— Я не поеду! — Ира уперлась в грудь брата руками.
— Бабушка велела привезти тебя немедленно.
Красина толкнула Иру вперед, Павел подхватил падающую сестру и усадил ее в седло. Взревел мотор. Ира попробовала соскользнуть, но за ней уже уселась Наташка. Мотоцикл тронулся и начал медленно взбираться в гору. Ира оглянулась. Там, у колодца, осталась удивленная Настя. Вывернув переднее колесо, лежал Ирин велосипед.
Наташкины руки быстро ощупали Иру, зашуршал пакет.
— Здесь ничего нет! — крикнула она.
Мотоцикл остановился.
— Где он?
— Кто? — тянула время Ира.
Павел коротко двинул локтем назад, и Ира, сбитая с мотоцикла сильным ударом, покатилась на землю. Наташка ахнула:
— Ты что?! Ей же больно!
— Где платок? — склонился над сестрой Павел.
— Не было там платка! — выкрикнула Ира, зажмурившись — а ну как он опять ее ударит?
— Где он был? — пнул сестру в бок Павел. — В пакете его нет, в лесу — тоже, в Воронцовке… Ты нашла его!
— Не видела я никакого платка.
Брат схватил Иру за волосы, оттянул ее голову назад.