Жук промолчал. Он старался держаться поближе ко мне, потому что испугался собственного рассказа. Но потом Жук не вытерпел и все-таки сказал:
— А самое страшное вот что. Когда его нашли, он пальцем вот так вот указывал.
Жук остановился, вытянул вперед палец, высунул язык и сделал окаменевшее лицо. Дэн остановился и стал смотреть на Жука, потом вздрогнул и стал смотреть куда-то за его плечо. Глаза у Дэна расширялись и расширялись, в глазах его прыгали мрак и паника. Жук смотрел на него, потом испугался и рывком обернулся. Никого за спиной не было. Я засмеялась. Здорово Дэн его напугал.
— Я же говорю, Дэн, ты придурок, — констатировал Жук. — И шутки у тебя тоже дурацкие.
— Так куда палец-то указывал? — Я смеялась и никак не могла остановиться.
— Ну, хватит, — отрезал Дэн. — Давайте серьезно. Надо идти.
Мы пошли. Коридор не менялся. Белый верх, зеленый низ, через равные промежутки времени под потолком жестяные абажуры ламп. Только вынырнули откуда-то сверху толстые резиновые кабели. И новая стрелка по правой стене.
— Правильно идем, — сказала я.
Тут коридор неожиданно оборвался, и мы вышли в широкий приземистый зал с квадратными колоннами, подпирающими потолок. Вдоль стен стояли длинные картонные коробки, на полу валялось много битых и полубитых ламп дневного света.
— Бассейн, кажется, — я огляделась. — Что дальше делаем?
— А пусть Дик след возьмет. — Жук посмотрел на собаку. — Зря я ему, что ли, хачапури скормил?
— Ладушки. — Дэн стал ковыряться в рюкзаке. — Сейчас, Дик, мы немного поработаем, да? Сейчас мы немного поищем, да?
Дик завилял хвостом и изобразил на морде готовность помогать всегда и при каких угодно обстоятельствах. Особенно если ему дадут, к примеру, сосиску.
Дэн копался и копался, и Жук не вытерпел и спросил:
— Ну?
— Рубанки гну, — ругнулся Дэн и плюнул. — У нас проблемы.
— Я так и знал. — Жук хлопнул в ладоши. — Я так и знал. У нас всегда проблемы.
Дик смотрел на Дэна с ожиданием приказаний.
— Что еще случилось? — У меня снова пошла кровь, и я стала дуть на ранку.
— Дик нам не помощник. — Дэн отряхнул ладони. — У нас нет ни одной Володькиной вещи.
— Отлично, — рассмеялся Жук. — С таким же успехом сюда можно было тащить с собой не собаку, а баобаб.
— А кто список составлял? — Дэн посмотрел на Жука. — Может, кто-нибудь тут вспомнит, кто составлял список?
— А что ты на меня сваливаешь сразу! — вспыхнул Жук. — Сам такой.
— Чурбан какой-то…
— Сам полено…
Я закрыла глаза и перестала их слышать.
— Один плюс в Дике все-таки есть, — остановила их я, когда мне надоело стоять с закрытыми глазами.
— Какой это? — осведомился Жук. — Он умеет танцевать на задних лапах?
— Даже два плюса, — сказала я. — Во-первых, Дик чует, во-вторых, собака всегда найдет дорогу назад.
С этим Жук был согласен. Он немного успокоился, но, чтобы выпустить на волю свою злобность, пнул ближайшую картонную коробку. Коробка, кажется, звякнула. Жук ее немедленно распотрошил и вытащил на свет пучок белых блестящих ламп. Мальчишки посмотрели на лампы с восхищением.
— Чур, я буду Люком, — сразу же сказал Жук.
— Тогда я Вейдер, — заявил Дэн.
Дэн бросил на пол рюкзак, Жук бросил самострел и вещмешок, они схватили лампы и встали в самурайские позы.
Вжих-х-х! Лампы сошлись и лопнули с треском, на пол посыпалось стекло и блестящий люминофор. От вибраций воздуха у меня заныли зубы. Затем бойцы схватили новые лампы, стали ими махать и тоже их разбили. И третью пару ламп разбили вдребезги. Они разбили бы и по четвертой лампе, но тут мне все это надоело и я сказала:
— Мальчики, хватит! Надо Дика на ту сторону перенести, а то он себе все лапы изрежет. И самим идти.
— Это пусть Жук тащит, — сказал Дэн. — Он здоровый. А ты тут не командуй.
Это он мне сказал. Если человек тебе нравится, он обязательно начинает говорить тебе всякие гадости. Это аксиома.
— А ты давай тащи собаку. — Это он уже Жуку сказал.
Жук вздохнул. Он подошел к Дику, приподнял его на руках, закинул за шею и потащил через зал. Под ботинками Жука скрипело стекло, Дик опасливо поглядывал вниз.
— Я же говорю, — Жук отпинывал по сторонам половинки ламп. — Тут все, как в «Обители»… И бассейн над нами, если сейчас провалится — труба. А Петрушка как раз на той стороне повесился…
— А почему под бассейном такой зал? — спросила я.
— Это традиция такая. — Дэн взял самострел и стал целиться в ближайший ящик. — Традиция…
Я пошагала за Жуком. Дэн целился в ящик. Потом спустил курок. Стрела взорвала коробку, лампы разлетелись в порошок.
Жук шагал через зал, я за ним. Я слегка обиделась на Дэна и не предложила Жуку его подождать. Дэн отстал, и его уже не было видно за колоннами.
— Ты что делаешь? — крикнул ему Жук.
Через секунду Жук перевел мне:
— Бронеубойность проверяет. Говорит, что реально молотит. Еще бы! Мертвеца пробьет только так.
Зал оказался неожиданно длинным, хотя сам бассейн был всего в двадцать пять метров. Зал же был, наверное, метров в пятьдесят. Жук рассказывал мне очередную историю.
— Сейчас мы увидим пятак пионеров, — говорил он, перехватывая поудобнее собаку. — Раньше так делали. Когда человеку исполнялось десять лет, он вступал в пионеры…
Зал закончился переплетением толстых водопроводных труб. За трубами виднелись две железные двери. На самих трубах висело множество бурых тряпок.
— И каждый должен был принести особую клятву. — Жук опустил Дика на пол и привязал его к трубе. — Они брали кусок белой материи, разрезали руку и красили материю кровью. И так они становились пионерами. А кто боялся порезать руку, того все презирали как труса и слабака. А у некоторых кровь не могла остановиться, и они умирали. И тогда их галстуки приносили сюда. Считалось, что это такая жертва…
— А почему сюда? — спросила я.
Жук не смог ответить. Я видела, как он пытается что-то придумать, но у него ничего не получалось, с придумыванием у Жука всегда были проблемы.
Дэна все не было. Прошло минуты, наверное, уже три, а его все не было.
— Каждый пионер мог голыми руками справиться с волком… — врал Жук.
— Дэн! — позвала я. — Ты где?
Я поглядела на Жука.
— Тишина, — сказал он растерянно. — Не отвечает. Прикалывается, наверное…
Зал выглядел пустынно, никакого Дэна в этом зале не было. Зал проглотил его, засосал внутрь своих колонн и стен и теперь где-то в своих кирпичных глубинах перемалывал его кости…