Хейвен направилась дальше по коридору. Вскоре до ее слуха донеслись звуки скрипки. Кто-то играл сонату Моцарта. Заглянув в стеклянное окошечко в двери кабинета, Хейвен обнаружила маленького музыканта. Закончив исполнение, он покраснел и поклонился. Одноклассники и учитель одарили его бурными аплодисментами. В соседнем классе девочка рисовала на доске разноцветными мелками серию сложных молекул. Хейвен не сразу поняла, что она не решает задачу. Нет, она сама вела урок.
И это — та страшная, адская академия, которой ее пугала Феба? Безумная школа, где творили чудовищные вещи с маленькими, невинными, беспомощными детишками? Зазвенел звонок, и расшумевшиеся ученики выбежали в коридор. Почти не замечая Хейвен, они принялись носиться друг за другом. Они хохотали, обменивались шутками и перешептывались. Хейвен обратила внимание, что на детях нет одинаковой формы. Джинсы, кроссовки, свитера.
— Заблудилась, красавица? — прозвучал писклявый голосок.
Хейвен обернулась. Мальчик с темными курчавыми волосами подмигивал ей. Она не удержалась от смеха.
— Нет, — ответила она. — А ты всегда заигрываешь со взрослыми тетями?
— Только с сексуальными, — ответил тот, и двое его приятелей, ждавших его у противоположной стены, захихикали. — А вы чья-нибудь мама?
— Что? — притворно возмутилась она. — Мне пока рановато. Как тебя зовут, кстати?
— Хорхе, — ответил мальчик.
— А меня — Хейвен. Тебе нравится учиться в школе, Хорхе?
— Да, тут круто, — ответил он. — Ребята умные. И нам разрешают изучать все, что нам нравится. Гораздо лучше, чем в средней школе номер двадцать, куда я раньше ходил. Там всегда пахло туалетом.
— И ты не скучаешь по родителям? — спросила Хейвен.
— Нет, — надувшись, буркнул Хорхе. — Они каждые выходные сюда из Бронкса приезжают. Уж я им говорил, чтобы перестали. Они никак меня в покое не оставят. Правда, начинают на нервы действовать.
— Ну, наверняка они очень гордятся тобой, — заметила Хейвен.
— Еще бы! Когда вырасту, я стану большим человеком. Как и все в школе.
— А кем ты хочешь быть?
— Сначала я стану фотомоделью, — объявил Хорхе.
— Понятно, — кивнула Хейвен. — Трудно в этом сомневаться.
— А потом буду политиком. В последней жизни я как раз этим занимался. И мистер Адам со мной согласен.
— Он определенно прав, — подтвердила Хейвен. — А какие планы у твоих друзей?
Хорхе указал на первого мальчика.
— Изобретатель, — сообщил он и добавил, кивая на второго: — И алкоголик.
— Эй! — возмутился его приятель. — Это было две реинкарнации назад!
— Да шучу я, старый пьяница, — расхохотался Хорхе. — Он был знаменитым писателем, кажется. Не хотите с нами пообедать, мисс Хейвен? У нас сегодня день гамбургеров.
— Спасибо, — произнесла Хейвен, — но мне пора возвращаться домой.
— Но когда вы будете у нас в следующий раз, заглянете ко мне?
— Конечно, Хорхе, — заверила его Хейвен. — Обязательно.
— Ну, как? — донесся до нее голосок Хорхе, который вместе с друзьями зашагал к столовой. — Говорил же вам: я с женщинами обращаться умею.
«Может, я что-то упустила?» — гадала Хейвен. Вдруг под зданием школы пряталось подземелье, а наверху находился холодный чердак, где провинившихся учеников держали на заплесневелом хлебе и тухлой воде? Однако все дети показались ей такими же веселыми и счастливыми, как Хорхе. Учителя и другие взрослые, встреченные ею в коридоре, улыбались или вежливо кивали ей. Ничего необычного она не заметила. Кроме одного.
Захлопнулась дверца шкафчика, и Хейвен лицом к лицу столкнулась с Мило Эллиотом. На нем был темно-синий блейзер с медными пуговицами, а под пиджаком — чистенькая, аккуратно выглаженная оксфордская рубашка. Светлые волосы юноши стояли торчком, нарушая все законы гравитации, а голубые глаза как-то потускнели и вылиняли. По сравнению с ним даже ноутбук выглядел более человечным. Куда девался обаятельный лидер, произносивший пламенную речь на благотворительном вечере по сбору средств? Похоже, у него на спине имелась кнопка, благодаря которой андроид обретал жизнь.
— Прошу прощения, — сказал Мило.
Он ничем не дал понять, что узнал ее. Под мышкой юноша зажал три книги.
Хейвен попыталась прочесть названия, но успела разглядеть только имя автора. Эдвард Бернейз. [26]
Мило открыл дверь в класс, где уже начался урок. Хейвен вздохнула с облегчением. Она миновала очередной кабинет. Там сидели подростки — всего на два-три года младше ее. Когда Хейвен проходила мимо, она краем глаза заметила ярко-синее пятно и быстро вернулась.
Перед одноклассниками стояла девушка — прямо скажем, не красавица, но в потрясающем одеянии из синего шелка. Наряд, сшитый в стиле ампир, был великолепен. Настоящий шедевр из эпохи Наполеона! Ученица медленно поворачивалась на месте, в то время как на детали ее наряда указывал стройный крашеный блондин с изящными чертами лица. Хейвен поняла, что он демонстрирует свою модель одноклассникам. Мастерство парня приближалось к ее таланту, а чувство цвета и пропорций у него было не хуже, чем у Бью.
Хейвен перевела взгляд на остальных учеников. Они тихо делали заметки. Юноша атлетического телосложения, сидевший в дальнем ряду, поднял руку и задал вразумительный вопрос насчет строчки на лифе. Не прозвучало ни гадких шуточек, ни издевок, которыми осыпали Бью в Сноуп-сити, штат Теннесси. Никто не спрашивал, где он хранит свои выкройки. Юношу здесь воспринимали как художника и отдавали должное его дару.
У Хейвен сжалось горло. «Интересно, — подумала она, — он хотя бы догадывается, как ему повезло?» Если бы только Бью мог учиться в таком месте, как Гальцион-Холл — ему бы не пришлось драться или играть в футбол исключительно для того, чтобы заработать хоть немного неохотного уважения. Бью выжил в Сноуп-сити, но получил много ран, которые не затянулись до сих пор.
Что же руководило Адамом, когда он основал Гальцион-Холл? Теперь Хейвен это было безразлично. Он создал уникальную школу. Возможно, когда-то Адам и планировал превратить своих питомцев в бессмысленных андроидов вроде Мило Эллиота, но Хейвен твердо убедилась в двух вещах. Первое: не все дети в Гальцион-Холле — послушные роботы. Второе: Общество «Уроборос» заслуживало спасения.
Дверь кафе со стуком открылась. На пороге появился Оуэн Белл и обвел зал взглядом. Хейвен. Алекс и Кэлум сидели за столиком в центре пустого зала. Взволнованный официант суетился за стойкой. Хейвен попросила у Алекс номер телефона Оуэна, надеясь, что удастся встретиться с ним с глазу на глаз за чашкой кофе, но Алекс настояла на общем рандеву.