— А что она тут делает? — возмутилась Хейвен. — Пусть уйдет, иначе ноги моей здесь не будет!
— Она — одна из нас, — пояснила Феба. — Слишком давно мы не собирались вместе, но наконец Вирджиния воссоединилась со своими сестрами.
— Мне плевать на ваши семейные посиделки! Я хочу, чтобы она немедленно убралась отсюда!
— А я думала, что ты будешь милосерднее к одной из жертв Адама.
— Прошу прощения? — воскликнула Хейвен. — Я что-то не понимаю!
— Всему свое время, — сказала Феба. — Похоже, мисс Фризелл нездорова. Уложите ее возле камина. Другая твоя подруга может сесть рядом с ней.
— Не принести ли стул для змеиной богини? — предложила Вера.
— Оставайся на своем месте, — приказала Феба. — А Хейвен станет к нам лицом.
— Думаю, сегодня приказывать буду я, — дерзко заявила Хейвен.
Френсис между тем бережно подкладывала под голову Леи пальто, скатанное в рулон.
— Нет, — отрезала Пифия. — В наших руках — Бью Декер, и мы будем удерживать его столько, сколько пожелаем. Кстати, мы можем его убить. Чандра и Клео отлично разрисовали его физиономию. Полагаю, они очень собой довольны.
— Если вы хоть пальцем еще раз тронете Бью, я скажу Адаму, чтобы он прикончил вашего сына.
Пифия и глазом не моргнула.
— К подобной жертве я готова.
Остальные Хоры неловко заерзали на стульях. Вирджиния Морроу устремила на сестру взгляд, полный искреннего ужаса.
— Феба! — прошептала Вера, но Феба была непреклонна.
— Вы омерзительны, — процедила Хейвен.
— Я реалистка. С хаосом невозможно сражаться с помощью маргариток и солнечных зайчиков. Поэтому отвечай мне. Отчего мисс Фризелл стало так худо?
— Она увидела плоды осуществления вашего плана. Но мы здесь для того, чтобы помешать вам.
— Нашего плана? — Феба встала и приблизилась к Лее. — Расскажи мне о своих видениях, — сказала она.
— Ужасная болезнь. Какая-то зараза в воздухе. Все погибают. Нью-Йорк мертв, — ответила Леа.
— Когда? — осведомилась Феба.
— Через пять лет.
Пифия резко развернулась к Хейвен.
— И ты считаешь нас виновниками будущей трагедии? Мы трудимся над тем, чтобы предотвратить эпидемию, дура ты этакая. Маг и прежде распространял болезни. К этому приему он прибегает, когда желает захватить власть. Семьсот лет назад он принес Черную смерть в Европу из азиатских степей. Тогда нам была нужна помощь Беатриче, а ты нас предала. Ты поверила в ложь Мага и поддалась искушению. Из-за тебя вымерло пол-Европы.
Хейвен вспомнились трупы на улицах Флоренции и врачи в жутких масках.
— Даже если Адам сумел принести в Европу чуму, не он в ответе за болезнь, которая погубит Нью-Йорк, — возразила она. — Леа упоминала одну девушку.
— Несомненно, Маг с этим связан.
— И я должна вам поверить? — хмыкнула Хейвен.
— Почему бы и нет? — спокойно проговорила Феба. — Ведь из-за тебя мы были вынуждены похитить твоего друга. Нам необходимо твое сотрудничество. Только тогда мы избавим мир от Мага. Рядом с тобой он расслабляется и теряет бдительность. Но я предчувствовала, что он сумеет завоевать твое сердце. Мы украли Бью и не оставили тебе выбора.
— Наши отношения закончены, — парировала Хейвен. — Я не буду вам помогать. Может, вам нет дела до Кэлума, но отпустите Бью, иначе я скажу Адаму о вашем убежище. Берегитесь!
— Ты, жалкая девчонка! Ты думаешь, что Маг повинуется чьим-то приказам?
— Адам готов на все ради меня. Он считает, что я послана сюда, чтобы смирить его. Я — его единственная слабость. Разве не так?
— Верно, Хейвен. Но у тебя тоже есть слабость. Древние греки именовали данный порок спесью. Маг льстит тебе, ласкает твое себялюбие. Он притворяется святым и одновременно сеет повсюду хаос, как обычно. А ты ослеплена своей гордыней и ничего не замечаешь.
«Неужели я упустила момент, когда Адам взялся за старое?» — подумала Хейвен. Тем не менее она не хотела признаваться в этом Фебе.
— Я не обязана тебя выслушивать, — объявила она. — Освободите Бью или будьте готовы к последствиям.
— Ты увидишь своего друга, когда мы пленим Мага. А сейчас ты узнаешь правду о существе, которое ты называешь Адамом. Тебе предстоит новое видение. Беатриче тоже была убеждена, что способна управлять Магом. И что же с ней случилось?
Феба достала из кармана хирургическую маску и надела ее. Хоры последовали ее примеру.
— Нет, — решительно произнесла Хейвен. — Уходим, — сказала она Лее и Френсис, но не успела она приблизиться к двери, как ее окутал запах смерти.
Телеги, нагруженные трупами, грохотали на мостовой под окнами палаццо Беатриче. Сладковатая вонь гниющей плоти распространилась по всей Флоренции. Запах был невыносим. По утрам на улицах валялось столько тел, что их не успевали собирать. Только очень богатые люди могли себе позволить подобающее погребение, но уже давно никого не отпевали.
В особняке семейства Веттори царила суета и спешка. Большую часть мебели вывезли в загородное поместье. Сундуки, набитые одеждой и посудой, вынесли во внутренний двор. Откуда их вскоре должны были забрать и погрузить на повозки. Угрюмые слуги укладывали прочие ценные вещи. Они знали, что их самих бросят в городе.
Состоятельные родители Беатриче собрались бежать из Флоренции. Она умоляла их остаться. Вдруг Пьеро и Наддо вернутся в город? Где им тогда спрятаться? Отец потребовал, чтобы Беатриче прекратила фантазировать и готовилась к отъезду. Но она отказалась слушаться отца. Девушка все еще лелеяла надежду снова увидеть Пьеро. Лишь это заставляло ее сердце биться.
Ответ не замедлил себя ждать. Утром под дверь ее комнаты просунули листок бумаги. «Повидайся с Адамом», — прочитала она. Беатриче даже не стала гадать, кто сжалился над ней. Она выбежала из палаццо и помчалась к жилищу Адама. Если они немедленно повенчаются, она не покинет Флоренцию. Адам никогда ей не откажет.
Вскоре она увидела особняк своего жениха. Около него стояла телега с мертвецами. Беатриче застыла на месте как вкопанная. Один из возниц постучался в дверь. Слуга впустил его внутрь. Беатриче решила, что из дома вынесут тело Адама. Но она ошибалась. Наоборот, Адаму кое-что привезли.
Возницы стащили два трупа с заднего края повозки и уложили на мостовую. Слуга вручил им, несколько монет, и телега вскоре запрыгала по булыжникам. Беатриче бросилась к дому Адама. Одежда на мертвецах оказалась мокрой, их тела раздулись от долгого пребывания в воде, однако она сразу узнала обоих. На коже Пьеро не было уродливых чумных пятен, но красная полоса рассекала кожу вокруг его шеи. Беатриче рухнула на колени и прижалась щекой к груди Пьеро. Она услышала нечеловеческий вопль, сорвавшийся с ее собственных уст.