Чтобы не скучать одному, Синяков приказал подняться наверх вернувшемуся Нефедову, но своими мыслями делиться с ним не стал.
Выстрелы из орудия и последующие взрывы каким-то образом повлияли на облако, находящееся в центре озера. В течение нескольких минут оно практически исчезло. Люди вышли на берег и, не обращая друг на друга внимания, изумленно смотрели на то, что поднялось со дна.
В центре озера вырос остров. Он возвышался над гладью воды на один метр и имел форму восьмистороннего многоугольника, то есть напоминал ячейку пчелиных сот. Над каждой из сторон на три метра вверх поднималась прямоугольная отполированная и блестящая на солнце плита толщиной в полметра. Между этими плитами мог свободно пройти человек. В самом центре острова находился устремившийся в небо четырехгранный пятиметровый столб с шириной грани не менее метра. На верхушке столба что-то блестело, но что именно, понять было сложно. От каждой из четырех граней столба по поверхности острова отходила плита. Четыре плиты, тоже идеально отполированные, образовывали крест и были совершенно одинаковыми по размеру: длиной около трех метров, шириной один метр и высотой полметра. Стало понятно, что остров не естественного, а искусственного происхождения. В диаметре остров был не менее десяти метров.
– Стоунхендж какой-то! – восторженно произнес Олег. Его рука невольно поднесла к глазам бинокль. Теперь ему было четко видно, что это вовсе и не остров, а искусственное сооружение, погруженное в воду. С внутренней стороны каждой плиты были нанесены пиктограммы, но с такого расстояния разглядеть их было трудно. Самое удивительное заключалось в том, что вода не соприкасалась со странной конструкцией. Между ними был зазор – примерно полметра пустоты по всему периметру. Но вода не стекала в эту пустоту, а плескалась возле, как если бы граничила с невидимой прозрачной стеной. А впрочем, может быть, так и было. Это ж кто такое построил, для чего и как это все работает? Олег заподозрил, что их перемещение и это искусственное сооружение как-то связаны. Но как?
Вокруг Олега раздавались изумленные возгласы, рядом кто-то начал креститься и читать молитвы. Обернувшись, Уваров увидел одетого в темную рясу статного священника с черной с проседью бородой. В правой вытянутой вперед руке он держал большой блестящий крест, которым накладывал крестное знамение на появившееся сооружение, одновременно читая непонятную Олегу православную молитву. Возле священника столпилась небольшая группа красноармейцев и гражданских, мужчин и женщин. Они так же, как батюшка, крестились и читали молитву. Некоторые даже встали на колени. Олег вдруг вспомнил царя Ивана Васильевича из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию». «Вот что крест животворящий делает!» – сказал царь, оказавшись в лифте. Уваров невольно улыбнулся. Но то – кино, а это действительность!
Резко зазвонил телефонный аппарат. Находящийся рядом Дулевич поднял трубку.
– Товарищ подполковник, Бажин на связи!
Лично с Бажиным Уваров еще не успел познакомиться, но тому уже было сообщено, кто сейчас командует в лагере. Бажин доложил, что к нему вышли два парламентера, одеты как-то странно, но разговаривают по-русски.
– Попросите их подождать, товарищ старший лейтенант. Ничего не предпринимайте. Усильте бдительность. И пришлите сюда мотоцикл.
Не успел Олег вернуть трубку Дулевичу, как раздался новый звонок. На этот раз на связи был Антоненко-старший.
– Олег, ты видишь, что в центре озера появилось? Отсюда, сверху, такой вид открылся, аж дух захватывает! Не иначе это инопланетяне все придумали и над нами издеваются!
– Не знаю, кто и что придумал, но мне это все еще больше не нравится! Справа вышли два парламентера, поеду к ним на встречу. Что там у тебя?
– Пока ничего нового. На той стороне никакого движения. Затихли. Скоро начнет темнеть, похолодает, так что мы спускаемся. Конец связи.
С правого фланга затарахтел мотоцикл. Красноармеец, сидевший за рулем, не доезжая до лагеря, резко развернулся и, не глуша двигатель, остановился, ожидая командование.
– Игорь Саввич, остаетесь за меня. Я к Бажину. Держите под контролем тот берег. В случае чего, огонь открывать на поражение, – бросил Уваров Бондареву. Затем, сопровождаемый Долматовым, сел в мотоцикл и приказал водителю трогаться.
До места расположения группы Бажина доехали нормально. Как только мотоцикл остановился, из кустов вышли Бажин и младший сержант Юрченко.
– Здравия желаю, товарищ капитан государственной безопасности. Разрешите представиться, старший лейтенант Бажин Иван Михайлович, – козырнув, доложил Бажин. – Парламентеры стоят впереди, на полянке. Со всех сторон я в кустах своих людей посадил. Все территория от берега и до стены под нашим контролем. Засад противника не обнаружено.
– Хорошо, Иван Михайлович. Я Уваров Олег Васильевич. Но называйте меня по армейскому званию. Так будет проще для всех. Какое ваше мнение насчет всего происходящего? – спросил Уваров, прекрасно понимая, что Бажин так же, как и остальные, ошарашен происходящим вокруг.
– Чертовщина какая-то, товарищ подполковник. Куда мы попали, непонятно. Кто такие с той стороны, тоже непонятно. А этот остров в центре озера… вообще слов нет… Просто шок. Судя по виду чужаков, они тоже в шоке. Один из них одет как белогвардейский офицер, а второй в гражданской одежде. Он все время с нами разговаривал. С его слов, они наши, русские. Хотя после всего, что произошло, я уже, честно говоря, ни во что не верю. Оружия при них не видно. На близкий контакт мы пока не выходили.
– Ну тогда пойдем на контакт. Я пойду один. Держите их на прицеле и местность вокруг. Перезвоните в лагерь и передайте мой приказ Григорову, чтобы пушки были наготове немедленно открыть огонь.
– Слушаюсь.
Олег снял с себя все оружие, только пистолет вынул из кобуры и, загнав патрон в патронник, положил его в левый карман бушлата так, чтобы можно было стрелять, не вынимая. Затем, держа левую руку с пистолетом в кармане, Уваров вышел на поляну, где в ожидании переговоров нервно топтались два парламентера.
Одного из них, в гражданской одежде, Олег узнал сразу – это был вчерашний «незваный гость с пистолетом», начальник охраны наехавшего на них киевского предпринимателя. «Как его зовут? Кожемяка Павел, если не ошибаюсь», – вспомнил Олег. Второй был действительно одет как белогвардейский офицер. В офицерской двубортной серо-зеленого цвета шинели с погонами защитного цвета и одним темно-красным просветом без звездочек, на левом рукаве шинели имелся угловой шеврон трех цветов флага Российской Федерации. Обут был в хромовые сапоги, на голове – фуражка защитного цвета с кокардой. На офицере была портупея, имевшая два плечевых ремня, перекрещивающихся на спине. Справа на ремне висела кобура, пустая. На вид ему было лет под сорок. Немного уставшее, но гладко выбритое лицо говорило о том, что человек многое повидал в своей жизни, особенно это выдавали морщинки у глаз, живых, внимательно изучавших все, что происходило вокруг.