Пропустив вперед Трохимчука с собакой, группа осторожно, небольшими перебежками, направилась к месту секрета. Через некоторое время оттуда донеслись дружный смех и радостное повизгивание собак. Вскоре из леса вышли Коваленко с Долматовым и остальные бойцы. Рядом с ними, спотыкаясь, без оружия, брел красноармеец Лускин. Он имел перепуганный вид и что-то бормотал себе под нос.
Коваленко издали помахал рукой и прокричал:
– Все нормально! Отбой! Ложная тревога!
Ожидая доклада, возле Уварова собрались командиры.
Подойдя ближе, Коваленко доложил:
– Ложная тревога, товарищ подполковник. Часовой Лускин, не разобравшись, со страху открыл огонь и подстрелил одного из местных обитателей…
– Кого хоть подстрелил-то? – не вытерпел Бондарев.
– На нашего медведя похож, товарищ капитан, – ответил за всех старшина Долматов. – Хозяина здешних лесов наш Фома-медвежатник завалил.
Старшина снял с плеча самозарядку Лускина и передал ее стоящему рядом сержанту Осипову:
– Всю обойму выпустил, все десять патронов! А попали только две пули, но каких! Одна в голову, точно между глаз, а другая прямехонько в сердце! Остальные в молоко. Весь лагерь на ноги поднял. Стрелок хренов! Ежики курносые!
Стоявшие рядом заулыбались.
– Красноармеец Лускин, – приказал Уваров, – доложите, что произошло.
Еще не пришедший в себя, боец начал сбивчиво рассказывать:
– Я, это… Я ему говорю, стой, кто идет… А он идет, большой и черный… Я кричу, стой, стрелять буду, а он все идет… Тогда я стрелять начал… Стреляю, а он все идет… Испугался я, товарищ командир… – Лускин опустил голову вниз. – Глаза зажмурил и стрелял, пока патроны не кончились. А когда глаза открыл, он лежит и вокруг наши собаки бегают…
– То, что согласно уставу караульной службы действовал и не спал на посту, за это хвалю, – посмотрел на бойца Уваров. – А вот то, что глаза зажмурил и палил куда попало, – это плохо. Настоящие бойцы так не должны поступать. Старший лейтенант Коваленко, определите красноармейца Лускина пока на кухню, дежурным помощником. В караул его больше не назначать. Проследите, чтобы оружие свое почистил и сдал сержанту. Когда в себя придет, тогда и выдадите вместе с патронами. Все. Идите.
Затем, повернувшись к остальным командирам, он спросил:
– Ну что скажете, отцы-командиры? Какие мнения по данному факту будут?
– Трофей бы надобно освежевать. Не зря же его подстрелили, – засуетился Ярцев. – Дополнительное мясо. Грех отказываться. Да и шкура хорошая, пригодится.
– Тогда найдите среди бойцов специалистов по медвежатине и действуйте, – разрешил Уваров.
– А случай-то занятный вышел, – высказался капитан Невзоров. – Смех смехом, а это проверка наша на бдительность. Мы здесь чужие, поэтому ухо востро держать надобно и не расслабляться. Меньше шуметь и посты двойные выставлять…
– Да, было б два бойца на посту, стрельбы бы меньше было. Криком бы прогнали, – поддержал его Бондарев. – А собачки молодцы, учуяли. Покормить их надо медвежатинкой, заслужили.
– Сделаем, – обязался Ярцев.
– Занятие надо с бойцами провести. Разъяснить что да как. Чтобы меньше шумели и не боялись, – проговорил политрук Жидков.
– Взаимодействие отработать надо. Как действовать в подобных случаях. А то паника поднялась, – добавил ротмистр Новицкий. – Хорошо, что медведь. А если бы реальный противник напал? Бредем как стадо баранов… Расслабились все…
– Есть еще мнения? – спросил Уваров.
– Надо бы все подразделения по-новому укомплектовать. А то мы действительно как сброд какой-то, – предложил старший лейтенант Бажин. – Чтобы в каждом были из разных времен. Так быстрее привыкнут друг к другу. Опытные молодых научат, как ошибок не допускать. Правильно капитан сказал, мы здесь чужие, надо быть готовым ко всему.
– Хорошо. Сегодня спускаемся к озеру и остаемся там. Организуем базовый лагерь с временными укреплениями, – принял решение Уваров. – Старший лейтенант Бажин, вы, как комендант лагеря, займитесь охранением с выставлением двойных постов. Политрук Жидков. Вместе с командирами подразделений проведите соответствующую беседу с бойцами. Отца Михаила привлеките, пусть с гражданскими поговорит. Капитанам Бондареву и Невзорову подать предложения о составе новых подразделений, а также план проведения учебных занятий на случай внезапного нападения противника. Ротмистр Новицкий, вас также прошу принять в этом участие. Вышлите разведку вперед вдоль тропы и вверх по теплому ручью. Что-то мне интересно, почему вода в нем теплая, не такая, как здесь… Выступаем после завтрака.
Случившееся многих в лагере развеселило. Фомка Лускин не знал, куда деваться от язвительных шуточек в свой адрес. Но шутки эти были добрыми, поэтому он и несильно обижался. Сплоховал так сплоховал, но медведя-то подстрелил. Неизвестно, как бы другие поступили на его месте. Наверное, и в штаны наложили бы, а он – нет! То, что попал на кухню, его даже обрадовало. «Вы смейтесь, смейтесь, а я раньше вашего поем медвежатинки!»
Обсуждая этот комичный случай, все как-то отметили, что он больше сблизил людей в минуту опасности, хоть и мнимой. Каждый старался побольше узнать о своем соседе из другого времени, оказавшемся рядом с ним плечом к плечу и с оружием в руках. Искали земляков, завязывались знакомства, а то и дружба.
После завтрака уже в новом порядке, в походной колонне с авангардом, арьергардом и боковым охранением, выдвинулись к озеру.
В отличие от предыдущего дня ярко светило солнце, тумана практически не было. Только возвышавшаяся над долиной гора была укрыта небольшой сизой дымкой.
Чем ближе подходили к озеру, тем чаще встречались бамбуковые заросли. Здесь также попадались и пальмы, и огромные дубы, и высокие вечнозеленые сосны, и деревья, похожие на ольху, только с блестящими листьями и розоватой корой, тут рос можжевельник, иногда встречался кедр и какие-то еще неизвестные деревья, высокие, прямые, очень ветвистые, с продолговатыми блестящими зелеными листьями и плодами, по форме напоминающими грушу. Вдоль тропы были сплошные заросли метрового кустарника с зелеными листьями. Повсюду раздавались различные по красоте и силе птичьи голоса.
Иногда из леса показывались стайки мелких животных, похожих на оленей. Увидев их, собаки тут же бросались им вслед, но проворные животные моментально скрывались в чаще. Один раз дорогу перебежала большая светло-коричневая кошка, на миг остановившись, чтобы бросить взгляд на новых обитателей долины. Несколько раз заметили сидевших на деревьях обезьянок. При виде путешественников те сразу начинали корчить рожицы.
Переход к озеру, благодаря тому что шли по выложенной каменной тропе, занял всего несколько часов. Река, по которой они попали в долину, осталась чуть в стороне. Наконец глазам «вынужденных переселенцев» открылся ярко-зеленый луг, напоминающий знакомый до боли южнорусский деревенский пейзаж: трава по колено, лютики и клевер, а по границам луга – ивы. Только редкие пальмы и кактусы напоминали о том, что долина лежит всего в десятке градусов от экватора. Край луга упирался в берег красивейшего озера.