– Успокойтесь, Игорь Саввич, что вы меня раньше времени хороните! Вы сначала выслушайте мои аргументы, а потом возражайте, – остановил подчиненного Климович. – Не могу я после ранений в строй встать. Вот побегал по этим горам да по лестницам, как ни крепился, но здоровье не обманешь: нога разболелась, окаянная, мочи терпеть нет. Видно, отвоевался ваш командир, пора в отставку подавать да детишек воспитывать. Примете к себе в школу, Борис Иванович?
– Конечно! Тем более учеников у нас прибавилось, и я думаю, что в скором времени их еще больше станет! – обрадовался Невзоров.
– Вот и ладушки, – продолжил Климович. – Кроме того, я обещал нашему ученому, Игорю Леонидовичу, помочь в изготовлении пороха и взрывчатки, а инженеру Костромину – в налаживании производства… Короче. Предлагаю такое решение. Командование нашей будущей армией, в том числе ее подготовкой, налаживанием связей с местными и проведением совместных боевых действий передать в руки Антоненко Николая Тимофеевича. Сам же возьму на себя производство, тыловое обеспечение и охрану долины. Имеются ли возражения и другие предложения?
– Разрешите, товарищ подполковник? – Перед Климовичем поднялся Бажин. – Поскольку вы решили остаться в Новоросске, Алексей Аркадьевич, избавьте меня от должности коменданта! Ну не мое это – я ведь командир маневренной группы, привык к действию, а не в крепости сидеть!
– Хорошо. Если Олег Васильевич не возражает, то со своими пограничниками поступайте в его распоряжение. Разведкой заниматься. Это вам ближе, – улыбнулся Климович. – Принимаете, Олег Васильевич?
– Да. Я давно для себя решил именно этим и заниматься. Конечно, принимаю. И уже наполеоновские планы имеются. Надо их только осуществить! – не стал задерживаться с ответом Уваров.
– Мы так и не услышали ответа Николая Тимофеевича. Согласны ли вы нас возглавить или нет? – вернул всех к главному вопросу Невзоров.
– Назвался груздем – полезай в кузов. Кроме как согласиться, другого ответа у меня нет, – произнес Антоненко. – Но прошу всех серьезно отнестись к моим требованиям и просьбам. Один я без вас не справлюсь. Мы делаем общее дело, вместе и будем отвечать перед людьми…
Николай поднялся из-за стола и оглядел присутствующих.
– Друзья! Я не буду говорить пафосные речи. Не умею, да и не хочу. Вы и так, без них, все знаете и понимаете. Первым у меня будет не распоряжение, а просьба. Господь Бог дал нам уникальную возможность построить новое общество. Лучшее, чем были в нашем мире. Прошу всех без исключения подумать о нашем положении, о целях и задачах, которые мы должны перед собой поставить и осуществить. Так сказать, о нашей стратегии и тактике. Поговорите с людьми, посоветуйтесь с ними. Узнайте нужды и чаяния. Учитывая, что сроки поджимают, на это отводится три дня. Больше нельзя. Расслабимся – и забудем. Все из предложенного вами будет тщательно рассмотрено на заседании совета. На этом я считаю наше заседание оконченным. Сегодня у нас был трудный день, слишком много новых впечатлений…
Когда вышли из помещения штаба, на улице уже сгущались сумерки. Попрощавшись со всеми и освещая путь карбидной лампой, Николай неширокой улочкой пошел к себе домой… Да, теперь у него в этом мире есть свой дом и новая большая семья. Даже не верится! Если бы ему еще полгода назад кто-нибудь сказал об этом, то выглядел бы в его глазах сумасшедшим.
После прибытия из Уаман-канча в Новоросск Антоненко уже не смог обитать в холостяцкой казарме вместе с Уваровым. Он, как и другие новороссы, нашедшие себе невест, решил жить отдельно. Расположенные на центральной улице дома были заняты, поэтому пришлось искать жилье в другом месте. Новоросск постепенно обустраивался и обживался. Николай с Тани присмотрели небольшую усадьбу в стороне от центра, возле крепостной стены, обращенной к горячим источникам. Здесь почти не было ветра, а тепло, исходящее от гейзеров, создавало своеобразный благоприятный микроклимат.
Усадьба была огорожена полутораметровым каменным забором. Она состояла из довольно большого дома на шесть комнат и трех хозяйственных построек во внутреннем дворике. В глубине усадьбы, ближе к крепостной стене, располагался садик с раскидистыми деревьями, дающими хорошую тень, и бассейн, в котором одновременно могли купаться несколько человек. Между домом и садом находился источник с подведенным к нему водоводом. Вода, собираясь в глубокой серебряной чаше, обложенной крупными камнями, вытекала по скрытой под каменными плитами трубе в сточную канаву за двором. По-видимому, раньше здесь жил небедный хозяин.
Тани усадьба так понравилась, что она сразу же с помощью своих помощниц принялась наводить в ней порядок и чистоту. Не остались в стороне и Антоненко: старший и младший. Они восстанавливали разрушенные стены, провели воду к бассейну, установили с помощью плотников деревянные двери в доме и постройках, а также ворота в усадьбу. Крыши дома и сараев покрыли, как и во всем Новоросске, недавно изготовленной черепицей. В этом им помогали Уваров с Григоровым, а также ставший тенью Николая верный Валью. Молодой уаминка так привязался к Ника Тима, что следовал за ним повсюду. Вот и в Новоросск он пришел вместе с молодой женой по имени Сами, поселившись в доме Николая. Уаминка и уанка привыкли жить большими семьями, даже если между ними и не было кровного родства. Каждый мог самостоятельно выбрать для себя род, с которым захотел связать свою судьбу, но все роды подчинялись вождю и совету племен.
Не успел Антоненко подойти к воротам, как они сами распахнулись перед ним. Во дворе Николая встречали все взрослые домочадцы, за исключением Максима и Оксаны. Девушка, соблюдая традиции своей семьи, оставленной в прошлой жизни, постеснялась до свадьбы переходить жить в дом отца жениха, как ее ни уговаривал Максим. Днем она постоянно находилась в госпитале, где Баюлис организовал курсы медсестер, а вечером приходила к Тани помогать по хозяйству, но ночевать все равно уходила в женское общежитие. Максим также не захотел стеснять отца, а продолжал обитать в казарме вместе с Андреем и другими холостяками.
В центре двора стояла чугунная трехногая жаровня с небольшим костерком, освещавшим окружающее пространство. Увидев своих, в тишине стоявших перед ним на одном колене и преклонивших головы, Николай опешил:
– Вы это чего?
Первой нарушила молчание Тани:
– Мы приветствуем сына нашего бога, верного спутника Виракочи!
Оглядев Валью, Сами и Тимту, молоденькую девушку-уанка, родственницу Тани, Антоненко улыбнулся:
– Ну, вождь! Уже всем растрезвонил!
Присутствующие в знак согласия закачали головами.
Тани быстро поднялась и бросилась к нему. Подбежав к Николаю, женщина радостно кинулась ему на шею и, нежно целуя, прошептала:
– Ника Тима, ты – уаминка, и теперь отец точно даст согласие! Ты будешь моим мужем и сможешь стать вождем уанка! Как я тебя люблю!
После вкусного праздничного ужина, приготовленного по такому случаю, Николая потянуло в сон. Если раньше, по вечерам, когда все дела были сделаны, он собирал вокруг себя домочадцев и рассказывал им о своем мире, то сегодня родня решила не донимать хозяина расспросами.