– Ты хочешь жить? – сказал я.
– Нет, не надо спрашивать! – взмолился Авикус. – Может быть, сейчас у него недостанет на это мужества. Просто помоги мне, если знаешь, что следует делать.
Он встал на колени рядом с Маэлом, склонился, осторожно придерживая лампу сбоку, и прижался губами ко лбу Маэла.
Маэл повторил прежний ответ:
– Да.
– Мне понадобится больше света, – сказал я Авикусу. – Но пойми вот что: я не волшебник и не имею каких-то особенных навыков в этой области. Кажется, я знаю, что произошло и как все исправить. Но и только.
Авикус тотчас собрал по всему дому несколько ламп, зажег их и поставил вокруг Маэла. Он напоминал мне колдуна, очертившего овал для исполнения ритуала, но я не позволил себе отвлекаться и раздражаться. Выбрав наиболее удобное место для осмотра, я опустился на колени, чтобы обследовать раны и все съежившееся, обескровленное, скелетообразное тело Маэла.
Наконец я выпрямился и взглянул на Авикуса, застывшего напротив.
– Расскажи подробнее, как все получилось.
– Я как можно лучше прикрепил голову к шее, но получилось плохо, видишь, я все сделал неправильно. Откуда мне знать, как правильно? – вскинулся он. – Ты знаешь, как правильно?
– И рука тоже не на месте, – отметил я.
– Что же делать?
– Ты давил на руку и голову? – спросил я.
Он призадумался и потом ответил:
– Да, кажется, давил. Я понял, о чем ты говоришь. Я сильно надавил – хотел, чтобы они приклеились. Слишком сильно.
– Ну вот, наверное, есть шанс все исправить, но пойми, что я не обладаю какими-то тайными знаниями, а руководствуюсь тем фактом, что он до сих пор жив. Думаю, нам следует оторвать голову и руку и посмотреть, не захотят ли они, оказавшись вблизи от тела, присоединиться под нужным углом.
До Авикуса постепенно дошел смысл сказанного, и лицо его прояснилось.
– Да, – сказал он, – наверное, они присоединятся как надо! Если уж они приклеились в таком положении, то под правильным углом они точно встанут на место.
– Верно, – ответил я, – но тебе придется действовать самому. Он только тебе доверяет.
Авикус посмотрел на друга, и я понял, что задача предстоит не из легких. Древний бог медленно перевел взгляд на меня.
– Нужно дать ему кровь, чтобы укрепить силы, – предложил он.
– Нет, потом, – ответил я. – Когда ему нужно будет исцелиться, тогда и дадим.
Обещание вырвалось у меня против воли, но я вдруг понял, что не хочу смерти Маэла и даже готов взять операцию на себя.
Но вмешиваться нельзя. Дальнейший ход событий зависит от Авикуса.
Тот неожиданно резко и твердо уперся левой ладонью в плечо Маэла и изо всех сил дернул за поврежденную руку. Рука отделилась от плеча, порванные окровавленные связки болтались, словно древесные корни.
– Теперь подноси руку к телу... – подсказывал я. – Да, вот так. И следи, не захочет ли она встать на место.
Он послушно сделал то, что я велел, но я уже помогал ему, не давая руке слишком приближаться к телу, ожидая, что она сама выберет нужное положение. Ощутив резкий спазм в руке Маэла, я разжал пальцы, и она быстро соединилась с плечом. Связки зашевелились, извиваясь, как змейки, проникли в тело, и разрыв окончательно сросся.
Значит, мои подозрения оказались верны. Тело живет по собственным сверхъестественным законам.
Я разорвал запястье зубами и полил рану кровью. Шрам начал исчезать прямо у меня на глазах.
Авикуса изумил мой нехитрый трюк, хотя он, несомненно, и сам им пользовался, поскольку целительное свойство бессмертной крови широко известно среди таких, как мы.
Тем временем от раны практически не осталось и следа.
Отстранившись, я обратил внимание, что Маэл не сводит с меня глаз. Голова его по-прежнему оставалась вывернутой – зрелище жалкое и нелепое. На лице отсутствовало какое бы то ни было выражение.
Я коснулся его ладони и ощутил ответное пожатие.
– Готов? – спросил я Авикуса.
– Крепче держи его за плечи, – ответил тот. – Ради всего святого, держи изо всех сил.
Я вцепился в Маэла что было мочи. Лучше бы упереться коленями ему в грудь, но он был слишком слаб, чтобы выдержать такую нагрузку, поэтому я оставался сбоку от тела.
Наконец Авикус со слабым стоном обеими руками потянул голову Маэла на себя.
Хлынул устрашающий поток крови, и, могу поклясться, я услышал, как рвется сверхъестественная плоть. Авикус упал на спину и перекатился на бок, сжимая в руках голову друга.
– Давай, подноси ее к телу! – крикнул я.
Я прижимал к полу плечи Маэла, но тело его вдруг резко дернулось, а руки метнулись вверх и потянулись к голове.
Авикус уложил голову в поток крови и подтолкнул ее к зияющей в шее дыре. Внезапно голова задвигалась как бы сама по себе, обрывки плоти задергались навстречу торсу, тело вновь содрогнулось – и голова прочно прилепилась к телу.
Я увидел, как дрогнули веки Маэла, как рот открылся и исторг из себя громкий вопль:
– Авикус!
Авикус склонился над ним, как чуть раньше и я, зубами разорвал запястье и направил струйку крови в рот Маэла.
Маэл потянулся к руке Авикуса, привлек ее к губам и яростно принялся высасывать кровь – спина его изогнулась, а исхудавшие ноги задрожали и выпрямились.
Я отошел в сторону и долго сидел в тени, не сводя с них глаз, а когда увидел, что Авикус обессилен от потери крови, что сердце его устало, вернулся и предложил Маэлу свою кровь.
Все мое существо яростно протестовало против такого поступка. Я не понимал тогда и до сих пор не знаю, почему это сделал.
Маэлу хватило сил, чтобы сесть. Тело его выглядело уже неплохо, но на лицо было страшно смотреть. Сверкающая лужица крови на полу высохла. Нужно будет отскоблить ее и сжечь.
Маэл вытянулся вперед, жутковатым интимным жестом обнял меня и поцеловал в шею. Он не осмеливался вонзить в меня клыки.
– Хорошо. Сделай это, – сказал я.