Они пробрались назад через танцплощадку и вышли на лестницу, где Трэгг спросил:
– Вы что-нибудь знаете об этом заведении, Мейсон?
– Нет. А что?
– Мне кажется, это только прикрытие. Когда-нибудь я его потрясу.
– Почему вы так решили?
– Из-за швейцара. Во-первых, он профессиональный вышибала.
– Как вы это определили?
– По его манере себя вести. Обратите внимание, как он выставляет вперед плечо, когда думает, что могут быть какие-нибудь проблемы. Когда мы входили, он бросился к телефону. Дал сигнал, о котором они условились на случай появления полиции. Обратите внимание также на его изуродованное ухо – левое.
Огромный швейцар с холодной враждебностью смотрел, как они направляются к двери. Проходя мимо него к машине, Трэгг внезапно развернулся и ткнул ему пальцем в грудь.
– Ты большой, – прохрипел он. – Ты крутой. И ты толстый! Ты уже не такой быстрый, как раньше. Кроме того, ты тупой. Я не знал, что с вашим притоном что-то не в порядке, пока ты не навел меня на след. Ты можешь сказать об этом своему боссу. Когда я за вас возьмусь, он тебя за это поблагодарит… Если ты ему не скажешь, я сам скажу. Скоро увидимся, приятель. Спокойной ночи!
Он проследовал дальше к машине, оставив швейцара в его блестящей форме стоять у дверей с вытаращенными глазами и открытым ртом.
Заводя мотор, Трэгг расхохотался.
– Это называется – дать пищу для размышлений, – сказал он и, вырулив на середину дороги, надавил на газ и включил на полную мощь свою сирену.
Дом на Эверглейд изначально проектировался с тем расчетом, что в нем будут работать портье, телефонный оператор и лифтеры. Но из соображений экономии в окончательном варианте ограничились автоматическими лифтами и пустым вестибюлем, стены которого лишь слегка задекорировали.
Лейтенант Трэгг нажал кнопку звонка рядом с именем Шиндлера Колла, расположенную с наружной стороны большой стеклянной двери, сквозь которую была видна часть вестибюля.
– Тишина? – спросил Мейсон после нескольких попыток.
– Никого, – ответил Трэгг и ткнул пальцем в кнопку с пометкой «Управляющий».
После третьего звонка в одной из квартир на нижнем этаже отворилась дверь, и раздраженная женщина в кимоно и ночной сорочке, шаркая шлепанцами, подошла к двери. Довольно долгое время она стояла, глядя на них сквозь толстое стекло, потом, приоткрыв дверь, спросила:
– Что вам нужно?
Трэгг сказал:
– Нам нужен Шиндлер Колл.
Лицо женщины покраснело от возмущения.
– Нет, я когда-нибудь сойду с ума! Вот звонок. Нажимайте и звоните!
– Он не отвечает.
– А я что, его надсмотрщик?
Она попыталась закрыть дверь. Трэгг распахнул пальто и показал ей свою бляху.
– Не волнуйтесь, мэм. Мы должны его найти. Это важно.
– Я понятия не имею, где он может быть. У нас очень респектабельный дом, и я…
– Я не сомневаюсь в этом, мэм, – мягко сказал Трэгг, – и надеюсь, что вы не станете портить его репутацию, отказываясь сотрудничать с полицией, когда она просит вас о небольшой услуге. Ваш дом у нас на хорошем счету, и мы всегда рассматривали вас как в высшей степени благонадежных граждан, приверженных закону и порядку.
Выражение ее лица смягчилось.
– Что ж, так оно и есть.
– Разумеется. Мы всегда внимательно следим за такими домами и знаем, что где происходит. Мы знаем, на кого можно рассчитывать, а на кого – нет. Очень часто банки и кредитные компании, которым требуются домоправители, звонят нам и просят сообщить, как тот или иной человек показал себя на последней работе. Вы не поверите, как внимательно большие люди относятся к тому, чтобы их менеджеры были в хороших отношениях с полицией.
– Да, я понимаю, – ответила она. В ее голосе уже не было враждебности. Напротив, на ее лице появилась жеманная улыбка. – В такие времена нужно быть очень осмотрительным. Если я могу вам хоть чем-нибудь помочь, я готова…
– Мы хотели бы узнать о Колле поподробней – не о его привычках, а о том, где его можно разыскать. Вы знаете что-нибудь о нем, о его друзьях, где он бывает?
– Нет, не знаю. К сожалению, тут я ничем не могу вам помочь. Он ведет себя тихо, но я знаю, что он пользуется большим успехом. Время от времени к нему приходят люди.
– Мужчины или женщины?
– Главным образом… скажем так – женщины определенного сорта. Мы не беспокоим своих жильцов, если они ведут себя спокойно.
– Вы знаете Эстер Дилмейер?
– Нет.
Трэгг сказал:
– Нам надо связаться с Коллом сразу, как только он появится. Не могли бы вы одеться и подождать в вестибюле, пока он вернется? Потом позвоните в полицию и спросите лейтенанта Трэгга. Это я. Если меня не будет, попросите сержанта Махоуни, и он скажет вам, что делать.
– С удовольствием, – улыбнулась она. – Я буду готова через минуту.
Подобрав одежду, она зашаркала обратно через вестибюль и исчезла за дверью своей квартиры.
Трэгг повернулся к Мейсону и усмехнулся:
– Вам никогда не казалось странным то, что вы сотрудничаете с полицией?
Мейсон ответил не задумываясь:
– Нет. Куда более странным мне кажется то, что полиция сотрудничает со мной.
Трэгг откинул голову и расхохотался, а потом сказал:
– Ну, расскажите мне об этом деле, Мейсон.
– О каком деле?
– Вы же сказали, что Эстер Дилмейер была свидетельницей?
– Ах да. Это частное дело, и я не могу посвящать вас в его подробности без разрешения клиента. Но кое-что сказать я все-таки могу. Милдред Фолкнер, владелица «Фолкнер флауэр шопс», позвонила мне и попросила встретиться с ней в час.
– В час дня?
– В час ночи. Сначала мы назначили встречу на половину одиннадцатого утра. Но потом она позвонила снова, очень взволнованная, и сказала, что ей необходимо срочно со мной увидеться. Я работал над бумагами для другого дела. Моя секретарша сказала ей, что я освобожусь не раньше полуночи, и предложила прийти в час, надеясь, что она откажется. Но та ухватилась за это предложение и попросила меня приглядеть за Эстер Дилмейер, потому что она важная свидетельница. Насколько я понял, без Эстер Дилмейер ей никак не обойтись.