– Он определяет, не пользовался ли человек недавно огнестрельным оружием.
– А при чем тут парафин?
– В момент выстрела из пистолета вылетают невидимые частички пороха и въедаются в кожу на руке. Это микроскопические частицы, их не видно невооруженным глазом, но они всегда остаются после выстрела и оказываются на руке. Научная лаборатория криминалистики разработала новый метод, позволяющий выявить человека, который стрелял из пистолета. На поверхность руки подозреваемого наносят расплавленный парафин, уплотняют его тонким слоем хлопка и сверху покрывают воском. Как только парафин начинает застывать, все это снимают. Маленькие частицы пороха прилипают к парафину и вместе с ним удаляются с кожи. Потом на парафин накладывают химический реагент. Он реагирует с нитратами, содержащимися в порохе, и в результате химической реакции частицы становятся видимыми невооруженным глазом.
– Понятно, – произнесла она слегка дрогнувшим голосом.
Мейсон продолжил:
– Если Карлотта не стреляла из этого револьвера, то для нее будет гораздо лучше немедленно отправиться в полицию и рассказать им, что случилось. Полиция подвергнет ее парафиновому тесту, пока это еще возможно, и установит, что она не пользовалась оружием. Это снимет с нее все подозрения.
– Но… но… если она стреляла?
– В этом случае, – ответил Мейсон, – учитывая отсутствие в барабане одного патрона… если полиция докажет, что револьвер был у нее, а парафиновый тест установит, что она недавно из него стреляла, и если специалисты по баллистике выяснят, что пуля, убившая Харви Линка, была выпущена из этого оружия, тогда вашу сестру, по всей вероятности, ждет газовая камера в тюрьме Сан-Квентин. Кроме того, – сухо заключил Мейсон, – тот факт, что Харви Джей Линк был застрелен в спину, делает маловероятной версию о самообороне.
Милдред Фолкнер медленно подошла к револьверу, лежавшему на столике рядом с креслом Мейсона.
– Наверное, мне не следовало оставлять на нем свои отпечатки.
– Согласен, – сказал Мейсон.
– А мы не можем их стереть?
– Я – нет.
Она схватила револьвер, прижала его к себе и, вытащив носовой платок, стала изо всей силы тереть металл.
Мейсон спокойно сидел на месте, потягивая виски с содовой, и наблюдал за ее яростными движениями.
– Поосторожней с оружием, – предупредил он. – Вы едва не задели спусковой крючок.
На улице послышался вой сирены, который становился все громче, а потом начал стихать и превратился в слабое урчание, когда машина остановилась у тротуара.
Мейсон сказал:
– Или я очень ошибаюсь, или это лейтенант Артур Трэгг из отдела по расследованию убийств, и когда он обнаружит, что на револьвере нет ни одного отпечатка пальцев, то… Осторожней!
Мейсон вскочил с кресла, бросился вперед и схватил ее за руку, но было уже поздно.
Прогремел выстрел. Пуля пробила зеркальное окно, и на пол со звоном посыпались куски стекла.
На мгновение наступила тишина, а потом на крыльце с остервенением зазвонил колокольчик. В дверь стучали кулаками. Лейтенант Трэгг крикнул:
– Это полиция! Открывайте, или я выломаю дверь!
– Вот и расплата, – спокойно заметил Мейсон.
Он вернулся в кресло, поудобнее устроился на подушках, взял свой бокал и закурил новую сигарету.
– Теперь ваш ход.
Милдред Фолкнер стояла, уставившись на револьвер.
– Господи помилуй! Я никак не ожидала, что он выстрелит. Платок зацепился за курок и отвел его назад. Мой палец как раз был на спусковом крючке и…
– Лучше впустите лейтенанта Трэгга, – перебил ее Мейсон. – Думаю, в эту минуту он собирается высадить вам окно.
Она нагнулась, положила револьвер на пол и затолкала его под кушетку, стоящую в углу комнаты. Мейсон укоризненно покачал головой:
– Плохо, очень плохо! Лейтенанту Трэггу это не понравится.
Она быстро вышла из комнаты в прихожую, сбежала по ступенькам и открыла входную дверь.
– В чем дело? – спросила она.
– Кто здесь только что стрелял? – спросил лейтенант Трэгг, врываясь в дом. – И чья это машина – Перри Мейсона? Он здесь?
– Да, здесь.
– Я спрашиваю, кто стрелял?
– А… но… разве кто-нибудь стрелял?
– Вы не слышали выстрела?
– Нет. Кажется, не слышала. Мне показалось, что раздался выхлоп машины.
Лейтенант Трэгг издал звук, представлявший собой нечто среднее между рычанием и фырканьем, и вошел в гостиную.
– А, Мейсон, – выдавил он. – Вы уже здесь.
– Продолжаю путешествовать, – промолвил Мейсон. – Как вы, несомненно, уже знаете, это мисс Фолкнер. Мисс Фолкнер, это лейтенант Трэгг. Знаете ли, мисс Фолкнер прекрасно разбирается в шотландском виски, и если это вас интересует, то я не представляю ее интересов в суде.
Трэгг уставился на Мейсона:
– Вы не представляете ее интересы?
– Нет.
– Тогда какого черта вы здесь делаете?
Мейсон ответил:
– Просто решил заехать и выпить бокал прекрасного виски с содовой.
– Это вы стреляли?
– Нет.
Глаза лейтенанта быстро обежали комнату. Он увидел отверстие в зеркальном окне и подошел рассмотреть его поближе.
– Господи! – воскликнула Милдред. – В окне дырка! Значит, это действительно был выстрел. Похоже, кто-то в меня стрелял, мистер Мейсон.
– Через окно? – спросил Трэгг.
– Да.
– И вы не слышали выстрела?
– Нет. Я слышала, как подъехала ваша машина. Потом раздался громкий звук, и я подумала, что это выхлопная труба. Мне и в голову не пришло, что кто-то стрелял.
– Понятно, – спокойно сказал Трэгг. – Значит, в вас выстрелили снаружи.
– Да.
– Что ж, давайте посмотрим. Вот отверстие в занавеске, а вот дырка в стекле. По ним можно проследить линию полета пули. Если за ней проследить, она приведет нас… так, вот сюда. Отодвиньте эту штору. Как видите, на улице стоит моя машина. Траектория выстрела проходит как раз перед ней.
– Да, так оно и есть.
– Стало быть, кто-то должен был стоять прямо перед моей машиной и стрелять в окно. Точнее говоря, он стоял на ходулях на высоте пятнадцати футов от земли.