– Это создает определенную атмосферу, – пояснила Милдред. – А заказы мы принимаем…
– Насколько звуконепроницаемо это стекло?
– Оно вполне надежно.
– Я заметил, что девушка за прилавком, похоже, весьма заинтересовалась нашим появлением.
– Пусть вас это не волнует! Просто она немного любопытна.
– Это она дружила с девушкой, что работала здесь до нее, – с той самой, что получила пять процентов акций?
– Да.
– А после того, как та вышла замуж, они продолжали общаться?
– Конечно. Они очень дружны.
– Тогда она, вероятно, знакома и с Пивисом?
– Ну да. Пивиса она знала и раньше. Он все пытался выведать у нее, как у нас идут дела. Приносил ей конфеты, комплименты говорил, да только, видать, так ничего и не добился. У Пивиса манера такая – задабривать девиц конфетами. Наивный простачок… но опасный. А эта девушка свое дело знает, можете не сомневаться.
– Я не хочу ехать к вашей сестре, пока не выясню все точно, – сказал Мейсон. – Не хватало нам еще попасть в западню. Ведь лейтенант Трэгг тоже далеко не дурак.
– Но я вас умоляю! Это же был голос моей родной сестры. Я слышала…
Она вдруг замолчала, ибо в этот момент дверь открылась и Гарри Пивис в сопровождении какого-то узкоплечего человека в броском костюме, с личиком, напоминающим мордочку какого-то зверька типа ласки, вошел в магазин и быстро направился к кабинету, выгороженному из общего пространства торгового зала.
– Это Пивис. Он…
– Знаю, – перебил ее Мейсон.
Пивис подошел к двери кабинета, открыл ее и, войдя, сказал:
– Мне очень жаль, Милдред, но у меня нет иного выхода. – Он обернулся к сопровождавшему его тщедушному, нервному человеку: – Это она.
Тот сделал шаг вперед:
– Милдред Фолкнер, в связи с тем, что вы являетесь президентом корпорации «Фолкнер флауэр шопс», я уполномочен вручить вам данную претензию, судебную повестку, запрос на представление оснований, а также предварительное ограничительное судебное предписание.
Милдред невольно отшатнулась от него.
– Не бойтесь, берите, – велел ей Мейсон и, повернувшись к Пивису, спросил: – По какому делу?
– Гражданский иск, – ответил Пивис, наблюдая за выражением лица Милдред. – Не хочу, чтобы объявился кто-нибудь еще с этим сертификатом на акции, прежде чем я смогу заявить о своих правах на них.
– Ну и в чем же заключаются ваши претензии? – спросил Мейсон, в то время как Милдред Фолкнер нерешительно протянула руку за документами, которые нервный человечек с блестящими глазами с готовностью протянул ей.
Судебный исполнитель словно обрадовался этому вопросу и принялся вдохновенно объяснять:
– Данный иск рассматривается как официальное заявление об утере или уничтожении сертификата на владение акциями, с тем чтобы взамен утраченного был выдан новый документ; от вас требуется предоставить гарантийное обязательство, защищающее интересы корпорации и ее сотрудников от любой правовой ответственности в случае предъявления оригинала надлежащим образом оформленного сертификата; судебная повестка и запрос на предоставление оснований подлежат возврату в суд завтра в два часа пополудни, с сохранением за корпорацией ответчика права отложить слушание дела по выбору последнего; ограничительное судебное предписание, на основании которого корпорации до окончания судебного разбирательства воспрещается передавать свои акции иному лицу, кроме Пивиса. На данный момент это все, мисс Фолкнер.
Милдред Фолкнер, казалось, совершенно растерялась от такого обилия малопонятных юридических терминов.
– Звучит запутанно, – сказал ей Мейсон, – но вы на этот счет не волнуйтесь.
– Все предельно просто, – объяснил Пивис. – Те акции принадлежат мне. С сертификатом что-то произошло. Человек, которому я передал его на хранение, был убит. А документ, судя по всему, исчез.
– Убитый был вашим агентом? – уточнил Мейсон.
– Прочтите бумаги, там все ясно написано.
– Гарри Пивис, – вдруг подала голос Милдред Фолкнер, – вы что, готовы прилюдно признаться, что наняли профессиональных игроков с целью заманить моего зятя…
– Я никого не нанимал и никого никуда не заманивал, – невозмутимо возразил Пивис. – Просто мне стало известно, что Лоули играет на скачках, делает долги и вообще любит покрасоваться и пустить пыль в глаза. Я также узнал, что он в очередной раз решил поставить на кон все, что ему доверила ваша сестра, в надежде выбраться из той финансовой пропасти, в которой он в конце концов оказался. Ему тогда крупно повезло, и он выиграл кучу денег, но не успокоился на достигнутом и принялся с азартом играть дальше. Я понимал, что рано или поздно он снова попытается сыграть ва-банк и в этом случае какой-нибудь счастливчик заполучит акции этого цветочного магазина. И тогда я решил, что этим счастливчиком вполне могу быть я.
– И вы подстроили западню, – презрительно сказала Милдред.
– Ладно, – ответил Пивис, – пусть будет так. Возможно, я и поманил его щедрой приманкой, но его никто не заставлял бросаться туда очертя голову.
Мейсон мельком взглянул на входную дверь и увидел, что Делла Стрит уже возвращается.
– Ладно, Пивис, – сказал он, – вы свое дело сделали. Так что теперь встретимся в суде и там во всем разберемся.
– Возможно, мы могли бы не доводить дело до суда, а уладить этот вопрос как-нибудь полюбовно, – предположил Пивис.
– Нет! – возмущенно воскликнула Милдред Фолкнер.
Делла Стрит остановилась перед стеклянной дверью, достала из сумочки блокнот, из которого поспешно вырвала листок, черкнула на нем буквально несколько слов, после чего вошла в кабинет.
– Добрый день, мисс, – учтиво приветствовал ее Пивис. – Похоже, своим появлением я прервал тут какое-то важное совещание.
– Именно так, – подтвердила Милдред.
Делла протянула Мейсону сложенный листок из блокнота. Он развернул его и пробежал глазами по строчкам: «Миссис Данкерк съехала из отеля. Около часа назад за ней заехал какой-то мужчина».
Мейсон передал записку Милдред.
Она прочла ее, встревоженно взглянула на Мейсона и отвела глаза.
– Мейсон, мне, конечно, очень неудобно, – проговорил Пивис, – но я не могу уйти, потому что еще не закончил.
– Вот как?
– Я ожидаю еще кое-какие бумаги. А, вот и они.