Если у мужчины были деньги, она побуждала его их потратить, и если это оказывался человек нужного типа, она намекала ему на то, что происходило на верхнем этаже. Если мужчина заинтересовывался, она распоряжалась насчет фишек и провожала его к рулетке.
Крупье оценивали игрока по первым нескольким ставкам: азартный, осторожный, скряга, профессионал или, что было лучше всего, человек, не любящий проигрывать, который считает, что после нескольких проигрышей игра просто обязана возвратить ему все сполна.
Существовала целая система условных сигналов между Эстер Дилмейер и крупье. Если на овце было много шерсти, она оставалась рядом и приглядывала за процессом стрижки. Если нет, она возвращалась вниз и искала следующую жертву.
Она подняла голову, когда к ее столику подошла Милдред Фолкнер.
Милдред встретила ее взгляд и улыбнулась.
Эстер Дилмейер внутренне собралась. Господи, неужели ей придется иметь дело еще и с этим? Очевидно, это одна из тех женщин, мужья которых, проигравшись дотла, признаются в том, что познакомились в ночном клубе с блондинкой, потом оказались в казино и в результате спустили все деньги. Она не выносила таких мужчин, которые искали приключений, а потом являлись домой с покаянным видом, проливали крокодиловы слезы и били себя в грудь, чтобы при первой же возможности повторить все снова.
Милдред отодвинула стул и села.
– Привет, – сказала она.
Один из официантов на всякий случай появился возле столика, ожидая сигнала от Эстер Дилмейер. В заведении не нужны были сцены.
– Добрый вечер, – с холодной вежливостью ответила Эстер Дилмейер.
Милдред вздохнула.
– Я увидела, что вы сидите тут одна, – объяснила она, – так же, как и я. Честно говоря, я смертельно, безумно и безнадежно устала от мужчин. Я села за столик и заказала коктейль, и, прежде чем успела его выпить, мне уже подмигивали трое соседей. Давайте я вас чем-нибудь угощу и посижу с вами немного, а потом уйду?
Эстер Дилмейер почувствовала облегчение. Значит, дело не грозит скандалом. Она подозвала официанта.
– Еще один коктейль с шампанским? – спросила Милдред.
Блондинка кивнула.
– Сделайте два, – сказала Милдред.
– А этот унесите, – обратилась Эстер к официанту. – Он выдохся.
Она со смехом обернулась к Милдред и прибавила:
– Кажется, я чуть не заснула над своим бокалом.
Ситуация требовала определенного такта. Эстер не могла извлечь никакой выгоды из того, что будет сидеть за столом вместе с Милдред Фолкнер. С другой стороны, не будет никакого вреда, если она позволит Милдред угостить ее выпивкой.
Эстер взглянула на часы.
– Мой друг запаздывает, – сказала она.
– О, у вас свидание. Мне следовало об этом догадаться. Я не буду вас задерживать.
– Да нет, все в порядке. Не уходите. У нас вполне хватит времени выпить по бокалу. Сколько раз он заставлял меня ждать… Черт бы его побрал!
Милдред спросила:
– Мы раньше нигде с вами не встречались? Мне знакомо ваше лицо.
Эстер Дилмейер покачала головой:
– Не думаю. Я вас не помню.
– Где-то я вас видела… Постойте. Это не вы попали тогда в аварию в «Бьюике»? Ну конечно, это вы. Теперь я вспомнила. Я видела вас в машине.
– Вы видели, как мы столкнулись?
– Да. Я шла по тротуару. Если ваш друг – тот, кто вел машину, то он стоит того, чтобы его ждать.
– Кого, этого олуха? – презрительно переспросила Эстер Дилмейер. – На вид он ничего, но он полный болван. Мой парень – другой. Его зовут Шиндлер. Вот он уж точно красавчик и прекрасно об этом знает, свинья. А чем вы занимаетесь, если не секрет?
– У меня есть свое маленькое дело, несколько магазинов. Точнее, три.
Эстер Дилмейер с завистью вздохнула:
– Боже мой, как это хорошо – иметь свое дело и ни от кого не зависеть! Если бы я чему-нибудь училась и имела опыт в бизнесе, я нашла бы себе что-нибудь получше, чем это жульничество.
– Жульничество?
– Я развлекаю посетителей.
– Да, я понимаю.
– Нет, вы не понимаете. Вы не можете этого понять, пока сами не займетесь тем же. Это грязный бизнес.
– Тогда почему бы вам отсюда не уйти и не поискать чего-нибудь другого?
– А что я могу найти? Я не умею ни стенографировать, ни печатать на машинке, и мне вовсе не хочется скрести полы или наниматься в домработницы к какой-нибудь богачке, которая бережет и холит свои ручки, чтобы играть после обеда в бридж.
– Есть много разной работы для женщин, которые хорошо выглядят и умеют общаться с людьми.
– Да, я знаю. В газетах время от времени появляются такие объявления. Пару раз я попробовала по ним обратиться. Это еще хуже, чем здесь.
Милдред вгляделась в нее внимательнее и заметила выражение горечи на лице, которое наложило первые легкие морщины вокруг глаз и губ.
– Я имела в виду не это, – сказала она. – Есть и честные способы зарабатывать себе на жизнь. Иногда я беру на временную работу таких девушек, как вы, – с привлекательной внешностью, приятных в общении, умеющих сдерживать свои эмоции и быть любезными с покупателями.
На мгновение в глазах Эстер Дилмейер мелькнула надежда, и она взглянула на сидевшую напротив женщину, но это выражение тут же погасло.
– Ну да, – сказала она. – Люди покупают билеты на скачках, а потом их фотографии появляются в газетах. Такое иногда случается.
– Вам идет это платье, – сказала Милдред.
– Нравится?
– Очень.
– А ведь оно совсем не дорогое. Когда я на службе, мне нужно хорошо выглядеть, но я не могу позволить себе тратить много денег на одежду. В конце концов приобретаешь навык покупать красивые, но недорогие вещи.
– К этому цвету чудесно подошел бы букет из орхидей.
– Пожалуй. Однако мне редко дарят цветы, а сама я не покупаю орхидей.
– У меня есть букет, который я могла бы вам послать.
– Правда?
– Да. Я заказала несколько орхидей для клиента, который неожиданно заболел, и они ему не пригодились. Вы еще здесь побудете? Тогда я вам их пришлю.
– Это было бы чудесно. Огромное вам спасибо… Вы уверены, что вас это не затруднит?