— Ушам своим не верю, — покачал головой Кнехт.
— В этом мне нет смысла врать, — отмахнулся пастырь. — Он действительно делает все свои препараты из местных растений и спас уже сотни, если не тысячи жизней. Он единственный врач на планете, и корпорация долгие годы пыталась схватить его. Он изгой. Но врач божьей милостью.
— Вы могли бы надавить на него, угрожая сообщить корпорации о его местонахождении.
— Мог, но тогда на меня и мою паству устроили бы самую настоящую охоту.
— Поселенцы?
— Да, как я уже говорил, он единственный врач на всей планете, при этом способный не просто языком молоть, а по-настоящему лечить. Нет, этот способ не подходил. Потерять всё, что создавалось с таким трудом, я не могу. Так что давайте оставим в покое мою внешность. Если вы не заметили, то я ни разу не позволил себе пройтись по вашему виду. Смею вас заверить, что физиономия ваша никому не внушает доверия.
— Знаю. Простите. Я просто пытался дать вам совет.
— Я так и понял.
— В таком случае объясните мне, что такое жизненные шашки? — сменил тему Кнехт.
— Это название я придумал просто так. На самом деле это больше походит на шахматы. Выбираешь объект и начинаешь наблюдать за ним, пытаясь просчитать каждый его следующий шаг. Можно также делать ставки на то, как быстро та или иная фигура пробьётся в дамки. Иногда это бывает очень занятно.
— Не сомневаюсь, — проворчал в ответ Кнехт. — Выходит, все ваши развлечения заключаются только в наблюдении за людьми во время их бега по карьерной лестнице?
— Да, своего рода крысиные бега. Интересно наблюдать за людьми, когда они начинают отпихивать друг друга локтями и ставить подножки, лишь бы добраться до вожделенного места. Я уже не говорю о подлых выходках и регулярном наушничестве. Взгляните сюда, — добавил толстяк, протягивая ему на ладони кусочки какой-то руды.
— Что это? — не понял Кнехт.
— То, ради чего на этой планете может развязаться настоящая война, если о существовании этой штуки узнают в большом мире. То, ради чего здесь не задумываясь уничтожат всё. Урановая руда. Среди моих последователей есть бывший специалист-геолог, он и нашёл её случайно, когда обследовал очередную пещеру. Как думаете, что начнётся в Лиге Планет, когда правительства узнают о ней? А что будет, если сообщить различным властям о наличии на планете сырья, из которого можно изготовить лекарства от самых опасных болезней?
— Очередная гонка за энергоресурсами, — пожал плечами Кнехт.
— Представьте, сколько сил, сколько средств и сколько человеческих жизней будет положено на алтарь добычи этой руды? Что останется от всех этих лесов, когда представители разных фармакологических компаний примутся выкашивать всю растительность подряд?
— Люди — подлое племя, — ответил Кнехт словами классика.
— В этом есть рациональное зерно, но я с вами не согласен.
— Вот как?! И это говорит человек, управляющий одной из религиозных сект?
— Может быть, именно поэтому я продолжаю верить во что-то хорошее, — пожал плечами пастырь. — Однажды, когда-то очень давно, маленький мальчик очень крепко дружил с такой же маленькой девочкой. Они ещё не понимали, что их дружба — это нечто большее, чем просто взаимная симпатия. Но рассказ не об этом. Они много времени проводили вместе, но однажды в их посёлок нагрянули люди в одинаковой форме и начали выгонять всех из собственных домов. Мальчик очень испугался и попытался спрятаться за маму. Но выстрел одного из чужаков убил её. Мальчик замер, стоя над телом и не видя, как тот же стрелок прицелился в него. Очнулся он, когда подружка сильно толкнула его в плечо, бросая на землю. Она упала на него. Окровавленная, мёртвая. Потом было много ещё чего странного и страшного, но он никогда не забудет, как обнимал её мёртвое тело и мечтал о том, чтобы она улыбнулась ему. В последний раз.
— И какая тут связь? — не понял специалист.
— Прямая. Человек, переживший подобное, продолжает верить в добро. Даже такой подонок, как я.
— Хотите сказать, что это была история из вашей жизни? Это случилось с вашей семьёй?
— Вы удивительно догадливы, — фыркнул пастырь. — Но, думаю, вам подобное не грозит. В вашем мире для вас существует только одно божество — вы сами.
— Разве это так плохо? — усмехнулся Кнехт. — Ведь и в вашем мире всё точно так же.
— Верно, разница только в том, что я хоть иногда, изредка, забочусь о тех, кто живёт в этом поселении. Грубо, иногда жестоко, но все они имеют то, что имеют. Я даю им главное — надежду. Уверенность в завтрашнем дне. А о ком заботитесь вы, мистер Кнехт? Кому вы помогли?
— Я? Э-э, ну…
— Не трудитесь. Не думаю, что вы сможете вспомнить что-то стоящее, — презрительно усмехнулся пастырь. — Вы просто законченный циник, для которого нет ничего святого. И поступлю я с вами, как с обычным циником. Цинично и жестоко. Учтите это, когда будете отдавать команды своим присным. Помните, что выбор у вас простой: или сделать, как я говорю, или окончить свою жизнь в виде ледяной статуи. И это в лучшем случае.
— А что помешает вам убить меня после выполнения моей части сделки?
— Циничность. Гораздо приятнее сознавать, что где-то там, в большом мире, есть человек, который мечтает только об одном — добраться до твоей глотки. И при этом не имеет для этого ни средств, ни возможностей… Чем знать, что ты когда-то пришиб очередного подлеца. Согласитесь, это очень веская причина.
— Я действительно недооценил вас, — прошептал Кнехт, понимая, что на этот раз удача не просто изменила ему. Она от него ушла.
* * *
Вернувшись с охоты, мужчины быстро распределили добычу и следующим утром отправились в космопорт. С катера в вечер возвращения Владу сообщили, что на подходе очередной чартер. Зная, что сведениям Васильева можно доверять, разведчик от души выругался, и одним глотком допив чай, устало покосился на хлопочущую у плиты Лину. Заметив его взгляд, женщина лукаво улыбнулась и, подойдя, тихо спросила:
— Чего там опять у них?
— Очередная партия набожных придурков. Как же они мне надоели. Так и хочется приказать всех за борт спустить. Только воздух чище будет.
— Совсем озверел?! Это же люди живые! — возмутилась Лина.
— Знаю, потому и не делаю, — усмехнулся в ответ Влад. — С мясом там разобрались? Всем хватило?
— Нашёл чем голову забивать, — отмахнулась женщина. — Там не то что хватило, ещё и останется.
— Нужно же было всем долги раздать, — удивился Влад.
— А мы с Дженни и раздали. Илье в дом лося отвезли, за ружьё кабана отдали, а нам с Дженни оленей хватит.
— Погоди, а за карабин?
— Так она карабин тебе так отдала. Олень — это Санни за снегоход.
— Как отдала? А почему я об этом не знаю? — растерялся Влад.