Начался май 2614 года.
Даниил Маркович Еленев, начальник Беллонского филиала Государственного Арсенала «Геострой», рапорторвал на Землю об успешном завершении первого цикла испытаний терраформирующего лазера HOPAL.
С восторгом встретили москвичи и гости столицы премьеру нового мюзикла «Девушка по имени Весна». В первые четыре дня новой постановки оперные стадионы посетили двести восемьдесят тысяч человек.
Сотрудники Тритонской обсерватории имени А. А. Белопольского приняли решение в третий раз замерить элементы движения интерстелларного тела ИСТ-2613–97. До этого траектория высчитывалась дважды, но светила астрофизики так и не смогли договориться между собой: следует ли считать траекторию ИСТ-2613–97 полностью естественной и невозмущенной, или же тело имеет некоторое малое ускорение, которое невозможно объяснить воздействием внешних сил?
В созвездие Льва, к тусклой красной звезде Вольф 359, вновь были обращены сверхмощные телескопы. Именно в радианте звезды Вольф 359, лежащей в стороне от яркой Тэты Льва, небесное тело ИСТ-2613–97 пребывало ранее. Однако, к огромному разочарованию сотрудников Тритонской обсерватории, это примечательное интерстелларное тело — проще говоря, крупный астероид, движущийся в межзвездном пространстве со скоростью свыше 100 км/с — больше не наблюдалось.
— Астероид исчез, — развел руками доктор Фисунов. — Но поскольку просто так исчезнуть он не мог, я предполагаю, что «девяносто седьмой» развалился на несколько кусков, каждый из которых находится за пределом разрешения нашей аппаратуры.
— Либо же, уважаемый Михаил Васильевич, — заметил молодой кандидат наук Жулебин, — резко изменились физические свойства его поверхности, что привело к существенному снижению альбедо.
— Что это еще за «резкое изменение физических свойств поверхности»?
— Не рискну предположить. Но не удивлюсь, если альбедо изменено искусственно.
Ответом Жулебину послужили смешки и кривые ухмылки собравшихся. Пристрастие молодого ученого приписывать любое мало-мальски необычное небесное явление деяниям неназваного до поры внеземного разума было ветеранам-белопольцам хорошо известно.
И за рубежом…
В возрасте семидесяти двух лет скоропостижно скончался генеральный консул Южноамериканской Директории при Ассамблее Объединенных Наций камарад Хосе Антонио Маур.
Сдана в эксплуатацию пятая очередь ТЯЭС «Тимбукту-2» — крупнейшей термоядерной электростанции Африки.
Власти Великой Конкордии официально признали существование на планете Навзар объекта ксеноархеологических исследований, которому присвоено наименование Стальной Лабиринт.
…Ну а я, Константин Сергеевич Бекетов, репортер «Русского аргумента», мучаясь нестерпимой головной болью и не помня собственного имени, вошел в допросную комнату при оперативном космодроме ГАБ на планете Беллона, также известном старожилам системы Вольф 359 как Периметр Рубрука.
Май, 2614 год
Периметр Рубрука
Планета Беллона, система Вольф 359
Я почти ничего не помню. Очень болит голова. При малейшей попытке сосредоточиться к горлу подкатывает тошнота.
— Ваши фамилия, имя, отчество.
Не могу произнести в ответ ни слова.
— Год рождения, род занятий.
Я пытаюсь что-то сказать, но мне удается выдавить лишь:
— Восемь… Восемедес-сы…
— Выпейте это.
Сидящий напротив меня человек в черной водолазке — подполковник Курамшин. Он — офицер ГАБ и выглядит ровно так, как должен выглядеть офицер ГАБ. У него квадратный подбородок, надменно сложенные губы и колючий взор.
Задача подполковника Курамшина — получить возможно более полную информацию о моей личности и о целях моего пребывания в системе Вольф 359. Он, возможно, человек незлой и вообще хороший, но служебная необходимость заставляет его обращаться со мной как с врагом.
Увы, голова моя гудит и раскалывается. Я никак не могу выстроить для себя все эти немудрящие факты: офицер ГАБ, на работе, служебная необходимость… Мне кажется, что Курамшину просто нравится мучить меня бессмысленными вопросами, от каждого из которых мой мозг тонет в потоках боли.
Подполковник протягивает мне граненый стакан с зеленоватой пузырящейся жидкостью. Но мне так плохо, что я не могу заставить свою правую руку даже шевельнуться.
— Надо пить, — с какой-то научно-популярной назидательностью говорит Курамшин.
Теперь от его тона мне становится смешно. Я хихикаю.
* * *
— Ваши фамилия, имя, отчество.
— Бе… Бекетов моя фам-м…
— Имя.
— Бекетов.
— Ваше имя.
— Костя… Конст. Константин.
— Отчество.
— Сергеевич.
— Год рождения.
— Восемь… Восемьдест… Два пять восемь…
— Выпейте, — в руке полковника граненый стакан с зеленой жидкостью. По стеклу бегут пузырьки. В комнате для допросов так тихо, что слышно жужжание — это очередная порция пузырьков лопается, достигнув поверхности.
С третьего раза мне удается взять стакан. Пью.
Меня бьет сильная дрожь — я осознаю это, услышав громкую дробь: зубы стучат по стеклу стакана.
— Год рождения.
— Да прекратите вы! Всё вы знаете! Зачем эти вопросы?!
— Мы-то знаем. А вот знаете ли вы?
* * *
— Ваши фамилия, имя, отчество, год рождения, род занятий.
— Бекетов Константин… Константин Сергеевич. Две тысячи пятьсот восемьдесят четвертый. Репортер.
— Место работы?
— Еженедельник «Русский аргумент». Столица, архипелаг Фиджи.
— Вы человек?
— В смысле?
— Отвечайте на вопрос. Вы человек?
— Да.
— Вы принадлежите к виду Homo sapiens variosus?
— Вариозус?
— Отвечайте на вопрос.
— Д-да.
— Как вы появились в системе звезды Вольф 359?
— Прилетел.
— Вы прилетели на серебряном каноэ?
— Вы издеваетесь?
— Отвечайте на вопрос.
— Нет.
— Вы прилетели на сверхсветовом Алькубьерре-звездолете?
— Дайте воды.