И тут мужчина сделал странный жест: провел ребром ладони по своей шее. Даже сейчас, закрывая глаза, я вижу: вот его рука поднимается, а потом медленно-медленно движется поперек шеи, точно в замедленной съемке. А потом жалюзи опустились…
Не помня себя, я бросилась к ближайшей двери. Злость душила меня, злость, отвращение, обида, а главное — желание схватить этого типа за руку и заставить объясниться. Что это значит? Что это значит, черт возьми?
С трудом ориентируясь в хитросплетении чужих кабинетов, я наконец оказалась там, где недавно стоял мужчина. Небольшой коридор, дальше проход к лифтам. Два расшатанных стула, урна, табличка «Место для курения». Я беспомощно огляделась. Развернулась на каблуках, стремительно пошла к двери, из-за которой доносились чьи-то голоса, и едва не столкнулась с девушкой в цветастой блузке с кипой бумаг в руках. Желая избежать столкновения, она резко дернулась и едва не уронила бумаги.
— Извините, — пробормотала я. — Вы здесь работаете? — Вопрос глупый. Конечно, она здесь работает. Что еще она может здесь делать?
— Да, — недовольно произнесла она, приглядываясь ко мне.
— Минуту назад я видела мужчину…
— Где?
— Вот здесь.
— Ну и что?
— Вы… вы не знаете, кто он? — беспомощно произнесла я, кусая губы. Еще один глупый вопрос. Как она может знать, если понятия не имеет, о ком идет речь.
— Тут проходной двор, — ответила она. В лице ее появилась настороженность, теперь она приглядывалась ко мне. Ничего удивительного, я веду себя как сумасшедшая.
— Мужчина в черном свитере, — настойчиво повторила я.
Девушка пожала плечами и тут же спросила:
— А что, собственно, случилось?
В самом деле, что? Ответить правду? Мужчина провел рукой по горлу, а я это видела и теперь ищу его? Она непременно сочтет меня сумасшедшей, и неудивительно, если я сама так думаю.
Она ждала, в ее глазах появилось недоверие, даже настороженность. Надо что-то ответить, и я сказала первое, что пришло в голову:
— Он показался мне знакомым, возможно, он работает у вас. Я работаю в офисе напротив, — сочла необходимым добавить я.
— Я знаю, — кивнула девушка. — Я вас часто вижу. — Она сделала паузу, задумалась. — В черном свитере? Блондин, брюнет? — Вопрос, на который я не могу ответить, но девушка вновь заговорила:
— Вряд ли кто из наших. У нас мужиков шесть человек, и все в костюмах. Непременное условие. Наверно, кто-то из клиентов. А потом, здесь действительно проходной двор, обходить лень, и в то крыло идут через наш коридор. Хотя коридор, в общем-то, не наш, так что имеют право.
— Спасибо, — пробормотала я.
— Не за что.
Девушка зашагала к лифту, и я поплелась за ней. Ничего меня здесь не задерживало. Ясно, что этого мужчину я не найду. Впрочем, теперь я готова была усомниться в его существовании. Может, и не было никакого мужчины? То есть, конечно, был, просто стоял вот здесь, и разглядывал коридор или задумался, ничего не видя вокруг. Я заметила его, и мое воображение довершило остальное. Но перед глазами вновь возник этот его жест. Неужели я сама такое придумала? Не может быть. Девушка уже была возле лифта, а я пошла в свой офис, испытывая неловкость. Девушка, нажав кнопку вызова, смотрела на меня. Я досадливо поморщилась: не стоило задавать глупых вопросов.
Людка все еще курила, теперь уже в одиночестве. Она проводила меня взглядом, когда я прошла мимо. Может быть, я странно выгляжу? Возбужденной, испуганной? Если я расскажу Людке об этом типе… Групповой психоз — да и только.
* * *
Медвежонок на моем столе по-прежнему сжимал в лапах сердце с моим именем. Я подмигнула ему, предложив самой себе успокоиться. «Надо выпить кофе», — подумала я, считая, что чашка кофе отвлечет меня от глупых мыслей, и прошла к окну, где у нас стоит кофеварка.
Я как раз наливала кофе в чашку, когда раздался крик. Сначала мне показалось, что это только я слышу его. После сегодняшних событий слуховые галлюцинации нисколько бы меня не удивили.
— Что это? — спросила Ольга, поднимая голову от бумаг. — Кто-то кричал?
Чашка в моей левой руке наклонилась, я продолжала наливать кофе в переполненную чашку и поняла это, только когда Ольга окрикнула:
— Уля, ты ж себе всю юбку залила.
И тут в проходе появилась Зинаида. Лицо у нее было растерянное, голос дрожал.
— Людка упала с лестницы.
— О господи, — нахмурилась Ольга. — Сломала что-нибудь?
— Да она в лестничный пролет упала.
— Как это? — испугалась Ольга.
Я стояла не шелохнувшись, по-прежнему держа чашку в левой руке. Я же знала, что-то произойдет. У меня было предчувствие. Точно очнувшись, я поставила чашку на стол. К тому моменту все бросились к лестничной клетке, и я вышла вслед за остальными. К лифтам невозможно было пройти. Из всех офисов высыпали люди, вытягивали шеи, пытаясь что-то разглядеть, вставали на цыпочки, вполголоса переговаривались.
— Что случилось? — спросил кто-то рядом со мной.
— Девушка упала.
— Как упала?
— Не знаю, несчастный случай.
— Она жива? — спросила я.
— Шутишь, — ответила Ольга, вдруг оказавшаяся рядом. — Здесь же седьмой этаж.
Приехала «Скорая», люди стали расходиться по кабинетам. Я подошла к перилам и склонилась, точно над колодцем. Там, внизу, тело уже убрали, но на сером плиточном полу остались пятна крови.
* * *
Где-то через полчаса к нам в офис вошли двое молодых людей с целью опросить свидетелей несчастного случая. Но таких попросту не оказалось. Никто ничего толком не мог сказать, потому что в тот момент все находились на своих рабочих местах. Только два кабинета выходят к лифту, из остальных лестничную клетку увидеть невозможно. К тому же двери были закрыты, а у нас, в отличие от соседей, стены самые обыкновенные, а не из прозрачного пластика.
— Как она могла упасть? — решилась спросить я молодого человека, который задавал мне вопросы.
— Очень просто. Поскользнулась, потеряла равновесие и перевалилась через перила.
— Поскользнулась?
— А что, с вами такого никогда не бывает?