Макс поспешно захлопнул рот, молясь, чтобы никто ничего не заметил. Где фейерверк эмоций, где семейные сцены? Карина всегда была порывистой, эмоциональной, никогда не умела держать язык за зубами и каждый раз шла на поводу у своих чувств. Потому-то она так часто попадала в неприятности. Он хорошо помнил, как однажды она выскочила из машины за чьей-то собакой, потерявшейся в лесу. Dio [4] , и как они только не уследили. Все думали, что Карину похитили. Нашли ее только через четыре часа, с грязным мохнатым комочком на руках, в самодельном шалаше из веток и листьев. Она не уронила ни слезинки, спокойно заявила: мол, так и знала, что ее найдут, – и вышла к ним вместе с собакой, пока брат надрывался от крика, а Макс чуть в обморок не упал от облегчения.

Майкл изумленно смотрел на нее.

– И речи быть не может. Ты моя сестра и будешь жить с нами. Нью-Йорк – опасное место. Что касается компании, в бухгалтерии мне сейчас дополнительные сотрудники не нужны. У Макса ты большему научишься.

– Нет. – Она произнесла это слово с милой улыбкой, но оно прозвучало в комнате как резкий хлопок, будто воздушный шар лопнул.

– Что?

– Ты меня не слушаешь, Майкл. Если мы не научимся разговаривать как взрослые люди, у нас ничего не выйдет. Я уже получила два предложения работы на Манхэттене и пока не дала окончательного ответа. Я хочу здесь доказать, чего сто́ю, но если ты будешь обращаться со мной как с маленькой сестренкой, я не смогу нормально работать. Это было бы несправедливо по отношению ко всем. Итак, если у тебя есть для этого какая-то веская причина, помимо желания, чтобы Макс за мной присматривал и уберегал от проблем, я бы хотела о ней услышать. Если нет, я уйду в другое место, без обид. Capisce?

Макс приготовился – вот сейчас итальянский темперамент его друга и начальника даст себя знать. Только одну цель Майкл преследовал со свирепостью средневекового воина, и это была защита младшей сестры. Его слово было законом в семье Конте – такова была традиция, пронесенная через многие поколения. Мысль о том, что Карина, едва ступив во владения брата, принялась оспаривать его решения, привела его в настоящий восторг.

И тут мир перевернулся вверх ногами.

Майкл коротко кивнул. Его губы тронула тень улыбки.

– Ну хорошо, cara. Я хочу, чтобы ты жила у нас, потому что для Мэгги это будет большой радостью. Мы тебе покажем, что тут и как, пока не обживешься как следует. А насчет компании… я знаю, с цифрами ты обращаешься виртуозно, но мне нужно, чтобы ты изучила бизнес всесторонне, и в первую очередь менеджмент. Макс единственный, кому я могу доверить отточить как следует твои навыки.

– А?

Макс оглянулся в поисках видеокамер, но ничего подобного не увидел. Карина сидела с довольным видом.

– Отлично, я согласна, что Макс сделает это лучше всех. И по Мэгги я тоже соскучилась, так что поживу у вас недельку. Но потом съеду: жить со старшим братом – это не то, чего я ждала, когда ехала сюда. Пора жить самостоятельно, и квартира Алексы для этого отлично подходит. Согласен?

Майкл явно был недоволен, выиграв спор лишь наполовину, и Макс уже думал, что переговоры затянутся.

– Согласен.

Брат и сестра обменялись улыбками. Подменили их, что ли?

– Зайду еще в туалет, а потом отвезешь меня домой? Устала страшно, да и переодеться надо.

– Конечно. Мы готовим праздничный ужин в честь твоего приезда, но ты еще успеешь вздремнуть.

– Великолепно. – Она грациозно поднялась на ноги и шагнула к нему. – Спасибо, что показал мне офис, Макс. До завтра.

Тот кивнул, все еще в оцепенении от этих мирных переговоров, только что прошедших в его присутствии. Карина вышла из кабинета, и Макс посмотрел на своего начальника:

– Что за новости? С каких это пор ты перестал устанавливать свои правила? И что с ней такое случилось? С самого приезда ни разу не расплакалась, ни на кого не обиделась.

Майкл махнул рукой и накинул пиджак.

– Мэгги убедила меня, что Карина хочет, чтобы ее уважали и признавали за ней право на собственные решения. Бесит ли это меня? Si [5] . Но она уже выросла и должна сама выбирать себе дорогу. – Глаза у него погрустнели. – Я ей все-таки брат, а не папочка. Но я был бы рад, если бы ты за ней все-таки присмотрел, mio amico [6] . Я тебе доверяю. Ты и от неприятностей ее убережешь, и научишь всему, что нужно знать для управления компанией.

По спине у Макса пробежал холодок.

– Для управления компанией?

– Ну конечно! – рассмеялся Майкл. – Она же Конте и в один прекрасный день станет королевой «Милой Мэгги». К этому мы ее и готовим.

Макс пристально смотрел на друга, и в груди у него холодело. Сможет ли он когда-нибудь по-настоящему почувствовать себя членом семьи, заслуживающим права на свою долю в бизнесе? Может быть, он просто неблагодарный эгоист? Они строили «Милую Мэгги» вместе, но Макс нутром чуял, что его не так уж трудно заменить. Карина, может быть, и будет финансовым директором, но, помимо этого, получит долю в компании. Он никогда не заговаривал с Майклом о постоянном контракте, опасаясь, как бы их дружба не повлияла на решение, которое должно быть чисто деловым. Почему же у него всегда такое чувство, что он должен постоянно бороться за право стать тут по-настоящему своим? Да, все дело в сбежавшем мерзавце-папаше. Однако потребность доказывать, что он чего-то стоит, становилась утомительной.

– Увидимся вечером, в семь. Спасибо, Макс. – Дверь за Майклом захлопнулась.

Макс остался сидеть один в тишине. Со своими воспоминаниями. И с неприятным чувством, которое все никак не хотело уходить.

Глава 2

Карина села, скрестив ноги, на кровать и хихикнула, глядя, как ее невестка вразвалку доковыляла до кресла и осторожно опустилась в него. Ее отекшие босые ноги торчали из-под длинной, до пола, юбки, а массивный живот поднимался вверх, сразу бросаясь в глаза. Волосы цвета корицы упали на лицо, и Мэгги дунула на них, оттопырив нижнюю губу. Прядь приподнялась, открыв ярко-зеленые глаза, в которых сейчас читались раздражение и недовольство.

– Сволочь твой братец, – заявила она.

– Что он опять натворил? – спросила Карина, с трудом сохраняя серьезность при виде того, во что превратилась ее обычно такая стильная и невозмутимая невестка.

– Целый список, выбирай на вкус. Дрыхнет, да еще и храпит, наглец, а я лежу тут, как выброшенный на берег кит. Без конца, как дурачок, спрашивает не нужно ли мне чего. А сегодня объявил, что не позволит идти на фотосессию, что-то такое плел про то, как опасно мне сейчас ездить.