– Вот почему он жаждет вас убить, Эрон. И если вы будете провоцировать его, то я бессильна что-либо сделать. Но что в нем неправедного? Почему вы так настроены против него? Почему вы мне лгали?
– Я никогда не лгал. И вам хорошо известно, почему это не должно произойти. Он хочет превратиться в нечто без человеческой души.
– Это уже из области религиозных учений, Эрон.
– Роуан, он станет неестественным порождением. Нам не нужны новые чудовища. Достаточно того, что мы сами своего рода чудовища.
– В нем столько же от природы, сколько и в нас, – возразила она. – Именно это я и пыталась вам объяснить.
– Он чужд нам, как гигантское насекомое. И вы хотите создать такую особь? Но ее появление не предусмотрено природой!
– Не предусмотрено? А разве мутации не предусмотрены? Каждый день, каждую минуту, каждую секунду клетки видоизменяются.
– В определенных пределах. Предсказуемым образом. Кошке не суждено летать. У человека не могут вырасти рога. Все в мире укладывается в единую систему, и мы можем потратить целую жизнь, изучая эту систему и восхищаясь совершенством замысла. Он не является частью этой системы.
– Это лишь ваша точка зрения. А что, если никакой системы вообще не существует? Что, если имеет место лишь процесс, лишь деление и размножение клеток? Что, если его метаморфоза так же естественна, как внезапное изменение в течении реки, приводящее к затоплению сельских угодий и домов, к гибели людей и животных? Или как падение кометы, глубоко врезающейся в землю.
– И вы не попытались бы спасти людей, зная, что их домам грозит затопление? И не попытались бы предупредить их о возможном падении кометы? Ладно. Допустим, он порождение природы. Но тогда давайте предположим, что мы выше природы. Мы нацелены на большее, чем просто наблюдать за процессом. Наша нравственность, сострадание, наша способность любить и создавать организованное общество ставят нас выше природы. А он лишен всего этого и не испытывает к этому уважения. Вспомните, Роуан, что он сотворил с семьей Мэйфейров!
– Он создал ее, Эрон!
– Нет! С этим я не могу согласиться. Не могу!
– Вы опять углубляетесь в сферу религии, Эрон. Это все закоснелая мораль. У нас нет разумных оснований, чтобы порицать его.
– Есть. Должны быть. Эпидемия тоже естественна, но вы не станете выпускать из пробирки бациллы, чтобы уничтожить миллионы людей. Роуан, ради всего святого, наше сознание облечено плотью, из которой оно развилось. Что было бы, лишись мы способности испытывать физическую боль? А у этого существа, Лэшера, никогда не было ни малейшей царапины. Его никогда не мучил голод, ему не приходилось бороться за жизнь. Он безнравственный разум, Роуан, и вы знаете это. Знаете. Вот что я называю «неестественным» – за неимением лучшего слова.
– Сладенькая мораль, – сказала она. – Вы меня разочаровываете. Я надеялась, что в благодарность за мое предостережение вы предложите хоть какие-то веские аргументы и тем самым укрепите мой дух.
– Но вы не нуждаетесь в дополнительных аргументах – вам достаточно лишь заглянуть в собственную душу. И вы отлично понимаете, о чем я говорю. Он все равно что лазерный луч, возымевший амбиции. Или бомба, обретшая способность мыслить самостоятельно. Стоит только впустить его, дать ему волю – и расплачиваться за это придется всему миру. А вы станете причиной вселенского бедствия.
– Бедствие… – прошептала она. – Какое чудесное слово…
Эрон выглядел хилым старцем. Впервые она подумала о его возрасте, разглядев глубокие морщины на лице, бесцветные глаза, в которых читалась мольба, и набрякшие под ними мешки. Без своего обычного красноречия и изящных манер он казался на удивление слабым: обыкновенный седой старик, смотрящий на нее с детским изумлением, не вызывал ни малейшей симпатии.
– Вы понимаете, что это на самом деле может означать? – устало спросила Роуан. – Попробуйте отбросить свой страх.
– Он лжет вам, стремится управлять вашим сознанием.
– Не смейте так говорить! – прошипела она. – С вашей стороны это не смело, а просто глупо. – Она откинулась на стуле, пытаясь успокоиться. Ведь было время, когда ей нравился этот человек. Даже сейчас она не желала ему зла. – Неужели вы не понимаете, каков неизбежно будет конечный результат? Если видоизменение пройдет успешно, он сможет размножаться. Если клетки можно соединить органически и репродуцировать в другом человеческом теле, человечество ожидает совсем иное будущее. Речь идет о том, что со смертью будет покончено.
– Старая сказка, – горестно произнес Эрон. – Извечная ложь.
Она улыбнулась. Куда же исчезла его неизменная сдержанность?
– Я устала от вашего ханжества, – сказала она. – Наука всегда служила ключом ко всем тайнам. Ведьмы – это ничто, а вот с учеными всегда считались. Черная магия стремилась стать наукой. Мэри Шелли видела будущее. Поэты тоже обладают способностью предвидеть будущее. И детишки в третьем ряду партера знают это, когда на их глазах доктор Франкенштейн сшивает по кусочкам монстра и оживляет тело с помощью электричества.
– Это же просто роман ужасов, Роуан. Он изменил твое сознание.
– Больше я не потерплю подобных оскорблений, – сказала она, перегнувшись через стол. – Послушайте, Эрон, вы уже старик, и жить на этом свете вам осталось совсем мало. Я благодарна за то, что вы мне дали, и не хочу причинять вам боль. Но не искушайте меня и не искушайте его. Я не шучу.
Он ничего не ответил и неожиданно сделался поразительно спокоен. Маленькие глазки стали совершенно непроницаемыми, и Роуан подивилась его силе. Она даже улыбнулась.
– Вы что, мне не верите? Не хотите записать мои слова в досье? А я наблюдала нечто подобное в лаборатории Лемле, где зародыш был подсоединен к десятку тонких трубочек. Вам ведь до сих пор так и не известно, почему я убила Лемле. Вы знали об убийстве, но не понимали его причины. Так вот, Лемле руководил одним институтским проектом. Он брал клетки у живых зародышей и использовал их в трансплантатах. Подобные эксперименты проводятся и в других местах. Какие они открывают возможности, объяснять, я думаю, нет нужды. Но только представьте, что такие опыты будут осуществлены с клетками Лэшера – клетками, которые обладают сознанием и способны сохранять его в течение миллиардов лет.
– Позвоните Майклу и попросите его вернуться.
– Майклу его не остановить. Только мне это под силу. Пусть Майкл остается там, где сейчас, вне опасности. Или вы хотите и его смерти?