Его руки обвились вокруг ее талии, и она обхватила их, с удовольствием ощущая выпуклость мускулов и длинные сильные пальцы, которые держали так крепко. Несколько секунд глаза ее видели только гигантское дерево и прелестное мерцание огоньков под сенью темно-зеленых лап, а уши слышали только печальную мелодию рождественской песни. Время будто остановилось, как маленький ангел в бесшумном полете. Не было ни прошлого, ни будущего.

– Как я рада, что ты вернулся, – прошептала она, закрывая глаза. – Без тебя здесь было невыносимо. Когда тебя нет, все теряет смысл. Никогда больше не оставляй меня одну.

Острая боль пронзила Роуан насквозь, но тут же ушла глубоко внутрь, когда она повернулась и прижалась к его груди.

Глава 7

Двадцать третье декабря. К вечеру ожидается сильный мороз. Как раз вовремя, когда все Мэйфейры приглашены на коктейль и рождественские песни. Страшно представить, как все эти машины будут скользить по обледенелым улицам. Но все равно прекрасно, что на Рождество выпадут ясные холодные дни. К тому же все предрекают снегопад.

– Снег на Рождество. Только представь! – Надевая свитер и кожаную куртку, Майкл выглянул в окно спальни. – Снегопад может начаться даже сегодня.

– Это будет чудесная вечеринка, – сказала Роуан, – и великолепное Рождество.

Она уютно устроилась в кресле возле газового камина, набросив на плечи плед. Щеки ее раскраснелись, и сама она словно бы вся округлилась и сделалась мягче. Сразу можно было сказать: женщина ждет ребенка и вся светится от этого, словно впитав отблески пламени в камине.

Никогда она не казалась такой спокойной и радостной.

– Это будет нам с тобой еще один подарок, Майкл.

– Да, еще один подарок, – повторил он, по-прежнему глядя в окно. – Знаешь, все уверены, что так и случится. И я тебе скажу еще кое-что, Роуан. В тот год, когда я уехал отсюда, тоже шел снег на Рождество.

Он вынул из ящика шерстяной шарф и замотал им шею, затем достал теплые перчатки на шерстяной подкладке.

– Никогда не забуду, – сказал он. – Я тогда впервые увидел снег. И отправился гулять. Я пришел сюда, на Первую улицу, а когда вернулся домой, оказалось, что отца больше нет.

– Как это случилось? – Роуан нахмурилась, а в голосе ее прозвучали нотки сочувствия. У нее была такая гладкая кожа, что стоило ей лишь слегка расстроиться, как тут же казалось, что на лицо упала тень.

– Загорелся склад на Чупитулас-стрит, – сказал он. – Я до сих пор не знаю подробностей. Кажется, начальник велел им убираться с крыши, которая вот-вот должна была рухнуть. Один парень то ли упал, то ли еще что, и мой отец попытался помочь ему. Вот тогда крышу и начало корежить. Рассказывали, будто она вздыбилась, как океанская волна, а затем рухнула. Все взлетело на воздух. В тот день они потеряли троих пожарных, а я как раз в это время прогуливался по Садовому кварталу, наслаждаясь снегом. Вот почему мы уехали в Калифорнию. К этому времени из рода Карри никого не осталось – тетушки и дядюшки покоились на кладбище Святого Иосифа. Всех их хоронила контора «Лониган и сыновья». Всех до одного.

– Все это, наверное, было для тебя ужасно.

Он покачал головой.

– Самое ужасное – это то, что мы радовались, когда уезжали в Калифорнию. Мы понимали, что никогда не сумели бы уехать, если бы не смерть отца.

– Ладно, садись и выпей шоколад, а то остынет. В любую минуту появятся Беа и Сесилия.

– Мне пора двигать. Слишком много дел. Сначала заеду в магазин, посмотрю, прибыл ли товар. Да, еще нужно подтвердить заказ на обслуживание вечеринки… Забыл им позвонить.

– Не нужно. Райен обо всем позаботился. Он и так говорит, что ты слишком много на себя взваливаешь. Сегодня он пришлет водопроводчика обернуть все трубы.

– Я сам люблю делать эту работу, – сказал Майкл. – Все равно трубы замерзнут. Черт. Это, наверное, будет самая суровая зима за последние сто лет.

– Райен говорит, что тебе следует считать его своим личным менеджером. Он велел официантам явиться в шесть. Так что если кто из гостей появится раньше…

– Отличная идея. Я к этому времени вернусь. Ладно. Позвоню тебе из магазина. Если вдруг понадобится прихватить что-нибудь по дороге…

– Эй, ты не можешь уйти, не поцеловав меня.

– Конечно. – Он наклонился и обрушился на нее с поцелуями, грубовато и поспешно, тем самым заставив ее тихо рассмеяться. Потом поцеловал ее в живот. – До свидания, Малютка Крис, – прошептал он. – Скоро наступит Рождество…

В дверях он остановился, чтобы натянуть перчатки и послать Роуан воздушный поцелуй.

В этом кресле с высокой спинкой, в котором она устроилась с ногами, Роуан смотрелась как картинка. Даже губы стали ярче, а когда она улыбнулась, он увидел на ее щеках ямочки.

На улице даже пар шел изо рта от холода. Впервые за много лет он ощутил бодрящий морозец. Небо сияло голубизной. Майкл с сожалением подумал, что в этом году они потеряют все банановые пальмы, зато красавицы камелии и азалии стужи не боятся. Садовники успели подсеять зимнюю траву, и теперь лужайка смотрелась как бархатная.

Он задержал на секунду взгляд на миртовых деревьях с облетевшими листьями. Что это – неужели опять слышится грохот барабанов с праздника Марди-Гра?

Он прогрел машину пару минут, прежде чем тронуться с места, а затем покатил прямо к мосту. До Оук-Хейвена минут сорок пять езды, если на прибрежном шоссе удастся выжать хорошую скорость.

Глава 8

– А в чем состояла суть соглашения и обещания? – спросила Роуан.

Она стояла в спальне, устроенной в мансарде, – чистой и светлой, с белыми стенами и окнами, смотрящими на крыши домов. Не осталось и следа от пребывания здесь Джулиена. Все старые книги унесли прочь.

– Сейчас это не важно, – ответил он. – Предсказание вот-вот должно исполниться – и ты откроешь дверь.

– Я хочу знать, в чем заключались условия соглашения.

– Это просто слова, передаваемые из поколения в поколение.

– Да, но что они означают?