Я опять сосредоточилась, вспоминая. На меня произвели впечатление его волнение и озабоченность.
– Он был черный, с капюшоном, – начала я.
– И таких полно в Тригони или Портленде, – ухмыльнулся Кен, – вторая половина – желтого цвета.
– Он был большой. Даже очень большой. Конечно, это был мужской, а не женский плащ.
– Женщины редко ходят рыбачить в этих местах, – опять вмешался Кен.
Боб взглянул на него, а Молли сказала:
– О, помолчи, Кен! Пусть Боб говорит.
– Плащ зацепился кромкой за камни, и, когда волны накатывали, его заполняло водой и он раздувался. Кажется, он не был рваным или с заплатами, показался совсем еще хорошим. Но ничего особенного припомнить не могу.
– А пуговицы? – спросил Боб.
– На нем вообще не было пуговиц. Я это помню.
– Тогда какие были застежки? – Он так и подался ко мне. – Скажите, мисс, какие они были?
Я нахмурилась, вспоминая:
– Они выглядели... как деревянные застежки, похожие на те, что носят на флоте моряки. Ну, словно деревянные крючки, будто вырезанные из темного дерева, например из бука. А петли, в которые они должны вставляться, были веревочные. Да, я помню. Из довольно толстого прочного шнура.
– Какого цвета шнур, мисс? – спросил он, сильно волнуясь.
Я покачала головой:
– Боб, я не уверена. Но они были темного цвета тоже.
– Темные, как и плащ, – сказал Кен, – они так обычно шьют плащи. Я видел такие, хотя не в наших краях. У вас действительно хорошее зрение, мисс Монтроуз!
– Они были синие? – спросил Боб Дженсен.
– Нет... Не думаю... И не черные...
– Может быть, желтые, как деревянные крючки?
– Нет. И крючки не были желтыми. Они были коричневыми, я уже говорила, как дерево бука.
– Значит, коричневые, как крючки?
– Нет. Мне кажется, они были красными.
– Красными! – Он уставился на меня как безумный. Загорелое лицо побледнело. – Вы уверены, мисс? Красные?
Я покачала головой:
– Боб, я не могу быть уверена. Я думаю, что они были красными, мне так кажется. Темно-красные, посветлее, чем деревянные крючки.
Но он, похоже, уже не слушал меня.
– Вот оно! – бормотал он. – После всех этих месяцев он опять появился...
Кен Брайен посмотрел на него:
– Боб, этот плащ не может находиться в воде больше суток, ты знаешь. Господи, старик, куда ты клонишь?
Дженсен тупо уставился на него, что-то продолжая шептать себе под нос.
Я быстро сказала:
– Боб, если вы думаете, что это плащ, который вы потеряли, – забудьте! Я знаю, это не тот.
Он медленно поднял на меня глаза:
– Мисс, это тот самый, я уверен. Больше такого здесь ни у кого не было. Я знаю. Потому что сам делал крючки из бука и пришивал петли. Пуговицы не годятся для рыбака. Они все время отрываются. Нужны крючки и веревочные петли. Но как?..
– Боб, – опять перебила я, – этого не может быть Я знаю, чей это плащ. Этот человек сам сказал мне сегодня днем. Он просто проветривал его на окне и...
– Привет, Дженсен. Я услышал твой голос и догадался, что ты здесь.
Мы все разом обернулись. В открытых дверях кухни стоял Клайв Уорбартон, он вошел со двора. Он застыл, переводя взгляд с одного лица на другое.
Дженсен с улыбкой сказал:
– Здравствуйте, мистер Уорбартон. Я принес вам немного лобстеров, только что приготовленных. И еще несколько, которых можно подержать живыми, пока не понадобятся. Я думал, может, мистер Дэвид захочет взять с собой парочку в город в понедельник.
– Молодец! Но я хочу поговорить с тобой не о лобстерах. Я хотел завтра утром взять яхту. Ты ее спустил уже со стапеля?
– "Мистраль"? – У Дженсена был виноватый вид. – Окраска л салоне еще не закопчена, мистер Клайв. Никто уже давно не выходил на ней, никому она не требовалась, вот я и не торопился.
– Да, я уже это заметил. Она на стапеле стоит педелями. Дерево совсем пересохнет, если еще продержишь ее на суше. Когда ты в последний раз выходил на ней в море?
– Ну... кажется... на той неделе. Я конопатил и смолил ялик, мистер Клайв. А миссис Керр послала Кена сказать, чтобы я наловил побольше лобстеров, рыбы и крабов, она хотела отослать родителям в Портленд. И миссис Рэтбоун требовала, чтобы была свежая рыба, и...
– Итак, целую педелю ты не подходил к "Мистрали", да?
– Никто ни разу не пожелал выйти в море на "Мистрали" с тех пор, как мистер Дэвид уехал жить в Нью-Йорк, – сказал Боб Дженсен, защищаясь. – Откуда мне было знать, что кто-то захочет выйти на ней в следующий уик-энд?
Клайв Уорбартон с негодованием покачал головой:
– Иногда я удивляюсь, за что мы тебе платим, Боб Дженсен. Я пойду с тобой сейчас, взгляну, и, если "Мистраль" в порядке, я завтра на рассвете выйду в море. Мы спустим ее на воду сегодня же ночью и испытаем двигатели. По крайней мере, краска высохла, раз ты не притрагивался к кисти уже неделю.
Дженсен встал, лицо его было хмурым.
– Вы хотите спускать ее на воду ночью?
Тонкие губы Клайва Уорбартона скривились в недоброй усмешке.
– А у тебя есть идея получше? Я же сказал, что хочу выйти на ней в море на рассвете. Я слышал, что твой отец когда-то ходил на "Мистрали" через пролив Корсара ночью. Я думал, ты такой же хороший рыбак, как твой отец. Что с тобой стряслось, Дженсен? Ты боишься спустить яхту на воду, поднять якорь и запустить двигатели?
– Я моря не боюсь, – проворчал Боб Дженсен, глядя на меня, – вот только...
– Тогда давай действуй, старина, – прервал его нетерпеливо Клайв Уорбартон, – я давно твержу Дэвиду, что "Мистраль" лучше пришвартовать в Тригони, чем на нашем берегу. Тогда она будет всегда готова к отплытию, как только кто-то из пас захочет покататься. Ты идешь или нет? Я не собираюсь ждать тебя всю проклятую ночь. Я лучше позову Дэвида, и мы вдвоем спустим ее на воду.
– Иду! – В голосе Дженсена звучал едва сдерживаемый гнев.
Клайв резко развернулся на каблуках и вышел, Боб Дженсен следовал за ним, его загорелое лицо пылало, глаза были опущены.
Дверь за ними закрылась, и я взглянула на Кена Бранена:
– Ну и тип!
Он кивнул:
– Удивляюсь, почему старина Боб не послал его подальше... в море... Я бы так и сделал.
– Боб забыл свой пирог, – со слезами на глазах сказала Молли. Она взяла пирог, и вид у нее был такой, словно она сейчас бросится вслед за ними.