— Моя подруга ушиблась! Вы должны помочь мне, — рассерженно обратилась я к мужчине. — Вы не можете просто оставить нас здесь в темноте. Нам нужен свет. У вас есть спички или что-нибудь?..

Я замолчала. С того места, где он стоял, не доносилось ни звука. Он не отвечал. Я быстро вскочила.

— Подождите! Нам нужен свет! Вы здесь?

Он не ответил. В коридоре — полнейшая тишина. Я в страхе принялась ощупью отыскивать ступень, нашла и начала взбираться вверх, ударилась суставами пальцев о ржавое железо и от боли не сумела подавить крик. Я повернулась направо, потом — налево. Руки отчаянно шарили в полной тьме, но натыкались только на холодное и жесткое ржавое железо.

— Лиза, не покидай меня! — тяжело дыша, взмолилась Анджела. — Лиза!

— Я тут.

Здесь была дверь. Здесь должна быть дверь, а не этот узор из голых полосок металла, словно на стене камеры в каторжной тюрьме.

Наконец я нашла ее! Две перекладины там, где должна быть одна. Я наклонилась, чтобы приподнять ее, и мои пальцы коснулись большого квадратного замка. Он был недавно смазан маслом, ключа не было.

Мне стало дурно. Мы поменяли свою комнату на тюремную камеру намного хуже — этот человек запер нас в крепостной темнице. Здесь мы точно так же были в заточении, как и наверху.

Мы перестали быть пленницами Десмонда, это правда, мы просто поменяли одного тюремщика на другого, возможно даже более жестокого.

— Лиза! — позвала меня Анджела. — Лиза, где ты?

Я подошла к ней, пытаясь найти слова утешения, хотя сама ни на что не надеялась.

Глава 6

Мы с Анджелой сидели, прижавшись друг к другу на жесткой каменной скамье, дрожа от холодного горного воздуха. Толстая каменная стена высоко над нашей скамьей была прорезана узкой щелью окна, через которое я видела только одинокую звезду.

Встав на скамью, я могла дотянуться до окна, но не было ни малейшей возможности бежать, так как каждая из нас смогла бы протиснуть сквозь узкую щель только плечо, не более.

Я сидела на скамье, поставив локти на колени, положив подбородок на руки, и пыталась думать. Паниковать бесполезно. Главное — сохранять спокойствие. Это было легче сказать, чем сделать.

Глаза постепенно стали привыкать к темноте. Сидя там, я вдруг вспомнила, что Анджела, как только мы зашли, обо что-то споткнулась. Я опустилась на пол и принялась тщательно обследовать его. Наконец я нашла то, что искала, — ржавые ножные кандалы, прикрепленные к тяжелой цепи и так глубоко вделанные в камень, что мы с Анджелой не смогли сдвинуть их с места. Когда мы наконец отказались от своих попыток, то испробовали решетку — она оказалась слишком крепкой.

Это была маленькая камера. Высокий человек не смог бы здесь лечь и вытянуться во весь рост. Я осторожно нашла дорогу назад к скамейке и села, Анджела сделала то же самое.

— Что ж, мы полностью во власти этого человека, кто бы он ни был, — удрученно сказала я, натягивая нам на плечи одеяло. — Но мы ничего не можем с этим поделать.

— Если бы только он не запер нас. Я все думаю, почему он это сделал?

— Не знаю, — безнадежно ответила я. — Как ты думаешь, почему он сказал нам, что тоже пленник Десмонда?

— Может, в переносном смысле, — предположила Анджела. — Возможно, он оказался вовлеченным в какое-то дело, из которого не может вырваться, во всяком случае не подвергая себя риску.

Я кивнула в темноте. Вполне вероятно, Анджела права. Вслух я сказала:

— Конечно, Анджела. Что, если он помогает Десмонду бежать? Если он пришел в замок, чтобы помочь Десмонду из неверно истолкованного чувства долга, ему будет опасно помогать нам. Ему приходится принимать подобные меры предосторожности, чтобы Десмонд ни о чем не узнал. Десмонд может убить и его тоже, если заподозрит, что он предает его. А если он поможет нам бежать, Десмонд, безусловно, подумает, что этот человек предал его.

Анджела вздохнула:

— Так что же нам делать, Лиза?

— Единственное, что нам остается, — это ждать, — сказала я. — Если он искренне хочет нам помочь, он вернется, когда сможет, как и обещал. Почему бы и нет? Но, Анджела, я вот о чем думаю: на нем была охотничья кожаная куртка. Я почувствовала ее прикосновение на своей руке, когда он тащил нас сюда. И я увидела ее в свете фар, когда мы прятались от Десмонда; это была кожа, я уверена.

— Разве это имеет какое-то значение? — спросила Анджела. — На Десмонде была такая же куртка, вспомни. Может, все носят такие в этих краях. Мужчина, которого они убили, носил такую же…

— Вот об этом я и подумала, Анджела. Может, это тот самый человек.

Она вздрогнула:

— Человек, которого они убили? Лиза, не говори так.

Впервые за этот вечер мне захотелось улыбнуться.

— Я не хочу сказать, что это его дух явился, чтобы преследовать нас, глупышка. Предположим, он вовсе не был убит?

— Но мы видели, как Десмонд сбросил машину с утеса. Никто не смог бы спастись. Даже без бинокля было видно, как машина разбилась о камни. Теперь она похоронена где-то глубоко внизу. Нужно быть суперменом, чтобы…

Но эта мысль настойчиво преследовала меня, и я медленно произнесла:

— Анджела, в этом-то все и дело — мы не видели, как его туда затаскивали.

— Нет, видели. Ты смотрела в бинокль, я отчетливо помню. Ты сказала… Я не помню точных слов, но ты имела в виду, что они положили его в машину.

Я покачала головой:

— Нет, я такого не говорила. Это ты сказала, будто они поместили того человека в машину. Я взяла у тебя бинокль, но он был не сфокусирован. Помнишь? Когда я настроила бинокль, то подумала, что они все в машине, и сказала тебе, что Десмонд ведет ее, но добавила, что не вижу остальных. Затем они скрылись из виду, и, пока я наблюдала за гребнем горы, ты увидела, как они подъехали к краю утеса и…

— Мы обе видели, как Десмонд отпустил тормоза и машина упала с утеса. Только Лука и Десмонд вышли из нее, — упрямо сказала она. — Мы обе знаем, что тот мужчина был в ней.

— Мы обе думали, что он там, — поправила я. — Но это не значит, что он непременно был там. Бинокль был тогда у тебя. Я спросила, видишь ли ты его в машине, как раз перед тем, как Десмонд столкнул ее. Ты ответила, что совсем не видишь его. Я точно помню, что ты мне ответила. Ты сказала: «Если он там, они, наверное, связали ему лодыжки, так же, как и запястья, и положили на дно машины». Так?

— Да, я помню, что сказала нечто подобное, — медленно произнесла она. — Мы обе решили, что он должен быть в машине.

— Да, решили, — согласилась я. — Но предположим, его там не было? Предположим, его вообще не было в машине, — взволнованно сказала я. — Анджела, ты представляешь, что это значит? Это значит, что Десмонд и Лука не убивали его.