Приятный аромат молотых кофейных зерен стал проникать в большую комнату, и гвардеец, сняв свою треугольную шляпу, предложил мне сигарету. Это была дешевая испанская сигарета и очень крепкая, но я с благодарностью приняла ее. Гражданские гвардейцы, как я узнала, были не такими суровыми, как казались.
Женщина тоже вела себя довольно дружелюбно. Она принесла мне чашку крепкого черного кофе и разразилась потоком испанских слов, из которых я смогла различить только имя Десмонда и слово simpatico, что на испанском означает смесь всех самых хороших качеств в мужчинах или женщинах.
Мой сторож слушал и согласно кивал, затем приказал ей замолчать.
Нервы мои немного успокоились, когда я выпила кофе. Сторож предложил мне вторую сигарету, но я на этот раз отказалась. Вернулся сержант, взял кофе, чтобы отнести в машину. Он посмотрел на меня и сказал что-то о Десмонде по-испански, но смысл его слов ускользнул от меня.
Мурильо подозвал моего сторожа к двери и отдал какие-то распоряжения насчет меня. Машина завелась и отъехала от лестницы. Сквозь открытую дверь я увидела голову Анджелы. Машина повернула туда, где проходил след от машины Нуньеса, ведущий к гребню горы, и я догадалась, что Анджела собирается показать им то место, откуда машина упала с большого утеса. Я поняла, припомнив все, что видела с крепостной стены, что поиски тела займут у них немало времени, даже если оно не похоронено под тоннами земли в результате обвала.
Свет едва касался вершины хребта, когда я посмотрела в первый раз, но пока я наблюдала, он неумолимо спускался по склону по мере того, как солнце поднималось из-за высоких гор; время тянулось медленно. Казалось, прошла вечность, прежде чем я наконец услыхала шум приближающейся машины. Когда она остановилась, Мурильо позвал моего сторожа.
Сторож важно надел свою блестящую черную шляпу, взял винтовку и жестом показал мне следовать за ним к машине. Я устало поднялась. Другой сторож вводил в дом Анджелу. Но она шла свободно, ее не держали за руку, как это было со мной. Она остановилась и схватила меня за руку.
— Лиза, мы должны были рассказать им. Ты понимаешь это. Ты же слышала, что он сказал. Десмонд заявил — никаких условий. Он не взял с нас никаких обещаний, которые полиция заставила бы нас нарушить.
Я не могла ей отвечать. Ее глаза наполнились жалостью, и она сжала мою руку.
— Лейтенант велел нам собрать вещи, — продолжала она. — Мы едем с ними в Мадрид. Я показала им то место, где упала машина, и мы ходили в хижину, где они нашли одежду и бумаги Нуньеса и дорожную сумку, набитую испанскими деньгами. Хочешь, я соберу твои вещи?
— Мне все равно, что ты будешь делать, — равнодушно сказала я и снова направилась к машине, но она остановила меня.
— Лиза, подожди. — Она помедлила, словно подыскивая нужные слова. — Рамона обнаружили. На их поиски послали самолет. Они уже знают, где Рамон. Лейтенант сказал, что это к западу от того места, какого-то Порта… Они в долине, и гражданская гвардия приближается, чтобы блокировать оба ее конца. Их поймают, Лиза, — мягко произнесла она.
— И это делает тебя счастливее? — холодно спросила я и пожалела о своих словах.
— Пожалуйста, не надо так! Лейтенант сказал, что будет следствие и нам придется на него остаться, но ты быстро обо всем забудешь, когда окажешься во Франции. Вот увидишь…
Я умудрилась изобразить подобие улыбки, затем решительно направилась к машине.
Мурильо открыл дверь и жестом предложил мне сесть рядом с ним. Он снова вложил мне в руку микрофон портативной радиостанции.
— Сеньорита Уолтон? — осведомился голос Гарсиа.
— Да?
— Теперь, когда мы добились желаемого, мне хотелось бы забыть наше небольшое разногласие, — миролюбиво сказал он. — Полагаю, вам следует знать, что мы обнаружили одного из беглецов в долине в нескольких километрах к востоку от Ронсесваллеса неподалеку от Пье-де-Порта. Каждую минуту может поступить сообщение о его поимке. Не хотите ли что-нибудь добавить к тому, что сообщила нам сеньорита Клайв?
Я заявила:
— Не сомневаюсь, что мисс Клайв предоставила вам полный отчет, лейтенант Гарсиа. Я не буду делать никаких заявлений до тех пор, пока не свяжусь с американским консульством в Мадриде.
— Вам будет предоставлена такая возможность, сеньорита. Вас отвезут в Мадрид сегодня же утром.
— Я арестована?
Он усмехнулся:
— Сеньорита, мы здесь в гражданской гвардии не бесчеловечны. Мы испанцы, и умеем принимать во внимание слабости или, может, следует сказать, сильные стороны женщин, когда дело касается их чувств. Нет, вы не арестованы, но вам придется подтвердить показания сеньориты Клайв относительно вашего любовника, Десмонда Ортеги-и-Дамаса.
— Он не был моим… любовником! — сердито воскликнула я.
— Нет? — В его голосе прозвучало удивление. — Но вы испытывали к нему симпатию, не так ли? Для женщины вполне естественно влюбиться в такого человека, как Дамас, члена старинной и уважаемой семьи, к тому же обладающего большим личным обаянием.
— Он был очень добр по отношению к мисс Клайв и ко мне, — сказала я. — Но не сомневаюсь, что эти факты, касающиеся Десмонда Дамаса, мисс Клайв не упомянула. Сказала ли она вам, что он спас нас? Или что он приехал в Махинас для того, чтобы предотвратить убийство Нуньеса Рамоном? Вы, наверное, обнаружите, что мои показания придут в противоречие с утверждениями мисс Клайв, когда я дам их. Но это будет в американском консульстве. Не здесь.
— Мисс Клайв обвиняет Десмонда Дамаса в том, что он удерживал вас обеих пленницами в Махинас, сеньорита.
— А вам или мисс Клайв не приходило в голову, что для Десмонда это, возможно, был единственный способ защитить нас от Рамона?
Он усмехнулся:
— Теперь пришло, когда вы сами сказали об этом. Да, признаю, это вполне возможно. Вы сами, разумеется, не станете выдвигать против него обвинений?
— Нет, не стану.
— Что не снимает другого обвинения… как вы говорите там в Америке? Соучастие в убийстве, так? Он помогал своему брату Рамону, разве нет? Даже если он не планировал бежать. Зачем тогда он украл вашу машину и уничтожил машину Нуньеса?
— Он не украл нашу машину, лейтенант, — запротестовала я. — Если вы арестуете его, то найдете у него в кармане расписку о покупке нашей машины. Мы с мисс Клайв совместно владели ею. Мы получили за нее от Десмонда Дамаса тысячу песет, и половина этих денег принадлежит мисс Клайв.
— Что ж, это следует принять к сведению, — спокойно сказал Гарсиа. — Для женщины, не являющейся его novia, вы проявляете удивительную лояльность по отношению к этому человеку. Но есть люди, которые станут требовать наказания, когда мы поймаем его. Нуньес не принадлежал к самым знаменитым семьям Испании, но у него есть могущественные друзья в высоких кругах. Дамасы всегда были гордыми и высокомерными людьми. Они живут величием прошлого и придают большое значение таким вещам, как семейная честь. Вот почему Десмонд Ортега-и-Дамас помог своему брату бежать.