— Нет, черт побери, прекрати это, — свирепо оказал Мэлон. — Я ее не касался таким образом. Я заглянул, чтобы посмотреть, все ли с ней в порядке.
Йост вытер губы бумажной салфеткой:
— И как она?
— Примерно такая же, как и вчера. Мрачная и сердитая. Она не стала со мной разговаривать. Я думал, что она, может быть, начнет драться, когда я ее отвязал и отпустил в ванную. Однако она была слишком слаба. Я попытался покормить ее чем-нибудь, но она только попила немного апельсинового сока. Потом я снова ее связал.
— Как она выглядела? — спросил Йост.
— Выглядела?
— Она все еще привлекательна?
— Больше, чем всегда, — с тихой искренностью ответил Мэлон.
— Так почему же ты ее не трахнул? — не мот понять Шивли.
Мэлон с отвращением взглянул на техасца.
— Какое это имеет значение? Если хочешь, чтобы я сказал честно, то нет никакого удовольствия в том, чтобы делать это таким образом, силой, против ее воли.
— Гос-по-ди, — пожаловался Шивли остальным. — Опять вернулся наш вождь бойскаутов. Что касается меня, то я получаю удовольствие любым способом, каким только удается.
Бруннер поспешил защитить Мэлона.
— Я склонен еще раз согласиться с Адамом. Мне тоже не нравится брать силой беспомощного человека. Это ненормальный секс. Это больше смахивает на… на мастурбацию… или на насилие над трупом. Сама мысль об этом меня пугает.
— Ты слишком преувеличиваешь, Лео, — возразил Йост. — Я не чувствую никакой вины, если взять во внимание ее прошлое. Конечно, должен я вам сказать, что это не самый лучший способ, когда она привязана, лягается и ругается. — Он обратился к Шивли. — От этого часть удовольствия теряется. Ты должен признать это, Шив.
Шивли пожал плечами:
— Не знаю. Я не против некоторого сопротивления. Оно поддерживает кипение моей страсти. Но… да, Гови, я думаю, что это лучше, когда малышка сношается вместе с тобой. Я потратил много энергии впустую, стараясь сломать эту стерву. Вся эта энергия должна была пойти, куда ей положено, — прямо в нее.
Мэлон потянулся за большим блюдом, на котором еще оставались яйца и сосиски, и отнес его обратно на кухню, чтобы подогреть. У него не было настроения выслушивать вульгаризмы Шивли. Но все же он не мог не слышать продолжения диалога.
— Я только и хотел бы, чтобы мы добились от нее сотрудничества, — задумчиво говорил Йост. — Тогда это действительно превратилось бы в праздник.
— Я знаю, что тогда я бы не чувствовал такой вины, — заметил Бруннер.
— Ну так что за черт, — сказал Шивли, — если она не будет, так не будет, и ничего мы с этим поделать не сможем.
— Если она не смягчится, — сказал Бруннер, — то я не уверен, что мне бы хотелось продолжать в том же духе. Я был сам не свой вчера вечером. И при ясном свете дня я нахожу отталкивающим то, что я сделал.
— Я не стал бы выражать это такими словами, — заметил Йост. — Я буду трахать ее, пока она здесь. Но без ее участия это не самый мой любимый вид спорта в закрытых помещениях.
— Эй, Адам, — крикнул Шивли в сторону кухни, — а как насчет тебя?
Оставив плиту, Мэлон встал в дверном проходе.
— Нет, мне больше не надо этого, если это делается силой. Это точно. Я не могу жить с насилием и не понимаю, как вы, ребята, можете. Если бы она пошла нам навстречу, как мы с вами надеялись, тогда совсем другое дело. — Он повернулся. — Извините, я не хочу, чтобы яйца подгорели.
— Эй, подожди минуту. — Шивли вскочил на ноги и пошел к двери кухни. — Для кого ты готовишь? Что здесь происходит?
Он слегка отодвинулся, когда Мэлон вышел, неся поднос с едой. Шивли сразу же двинулся за ним.
— Куда ты это несешь?
— Шэрон.
— Шэрон? — повторил Шивли.
— Конечно. Она около тридцати часов не ела ничего солидного. Она наверняка умирает с голоду. Думаю, она будет в восторге от этого.
— Еще бы не в восторге, — сказал Шивли, — только она этого не получит. Дай мне этот чертов поднос. — Не успел Мэлон воспротивиться, как Шивли забрал поднос. — Послушайте, приятели, у меня мелькнула мысль, я практически решил проблему, как заставить ее сотрудничать.
— Что ты имеешь в виду, Шивли? — поинтересовался Йост.
— Смотрите, это так же, как вы тренируете собаку. Лучший способ — кормить или не кормить. Вы пытаетесь ее чему-то научить, и она понимает, что если она будет сотрудничать, то получит награду — обильную жратву. Иногда приходится повозиться, но гарантия полная.
— Черт побери, Кайл, — возразил Мэлон, — это не собака. Это человеческое существо. — Он попытался отобрать поднос, но Шивли держал его вне области досягаемости. — Брось, Кайл…
— Никакой разницы, говорю я вам, — настаивал Шивли. — Стерву-собаку и стерву-женщину можно приручить одним и тем же способом. Послушайте, когда я был во Вьетнаме и к нам в лапы попадали эти желтые коммунисты, которых мы хотели допросить, мы голодом доводили их до безумия. Приятель, дай мне сделать это по-своему. Все, что здесь должно быть сделано, должно делаться в соответствии с моим инстинктом.
— Может быть, Шив прав, — Йост обратился к Мэлону. — Почему бы не дать ему попробовать?
Бруннер, помешивавший ложкой свой йогурт, был озадачен:
— Что ты намереваешься делать, Кайл?
— Идите за мной и смотрите, — сказал Шивли, двинувшись вперед с подносом. — Только не вмешивайтесь. Это мой проект.
Они все цепочкой пошли за Шивли через гостиную, затем по коридору и остановились перед дверью спальни.
— Вы пока здесь остановитесь, — приказал он, подмигнув. — Хотите увидеть высший класс, смотрите на старика Шивли.
Он встал лицом к двери, выпрямился, поднял поднос высоко на одной руке и постучал.
— Мадам, это дворецкий, — громко объявил он, фальцетом копируя британский акцент. — Ваш ленч готов, мадам.
Хихикнув в сторону остальных, он широко открыл дверь и вошел.
Мэлон подошел поближе к двери, чтобы посмотреть. Она лежала под одеялом, которым он ее до этого накрыл. Она продолжала смотреть в потолок, как бы не замечая присутствия Шивли, когда тот шел к ней с подносом.
— Эй, милашка, — обратился он к ней. — Как самочувствие сегодня утром?
Она не ответила.
Шивли расчистил место на стойке, слева от нее, и аккуратно разместил там поднос.
— Ты, должно быть, голодна как черт. Понюхай. Яйца и сосиски. Пахнет что надо. А что у нас еще? Дай-ка посмотрю. Апельсиновый сок. Хлеб с маслом, горячий кофе и сливки. Как насчет этого? Мы подумали, что ты не отказалась бы поддержать свои силы. Ладно, мы развяжем тебе одну руку, чтобы ты могла покормиться. Но я не стал бы выкидывать штучки на твоем месте. Я буду в другом конце комнаты и буду смотреть за тобой. И это тоже будет смотреть. — Он достал из кармана блестящий предмет — револьвер «кольт магнум» и взвесил его на ладони. — Так что договорились, никаких выходок.