Тиханов слушал очень внимательно, восхищаясь девушкой и завидуя не только ее здоровью, но и ее молодости. Несомненно, она унаследовала свою редкостную красоту от матери. Но это было не единственное ее достоинство. Судя по всему, в отличие от своих родителей она была прекрасно образована и бегло говорила на «американском» английском языке. Но было в ее манере есть и разговаривать, во всем ее облике что-то еще, отчего Тиханов испытывал стеснение. Он попытался определить, что это такое, и наконец понял: ее живость. Она была очень живой, без сомнения, весьма умной и, вероятно, проницательной. Не грозит ли ему опасность с этой стороны, размышлял Тиханов? Нет, вряд ли, решил он. Она слишком молода, слишком наивна и наверняка не знает ничего о жизни, протекающей за пределами Лурда. И все же он почувствовал, как зачесалась кожа под фальшивыми усами, и велел себе быть настороже.
Внезапно Тиханов очнулся от своих мыслей и осознал, что Жизель обращается к нему с вопросом, что привело его в Лурд.
— Зачем я приехал? — переспросил он.— А почему бы и нет? Время от времени я не очень хорошо себя чувствую. О своей болезни я рассказывать не хочу — скучно, да и не застольная это тема. В докторах я разочаровался, и один мой друг-католик предложил мне побывать в Лурде, особенно теперь. Он знал, что я воспитывался в католической вере, хотя не считаю себя очень уж набожным человеком. А поскольку я как раз находился в отпуске, то и решил: почему бы не съездить сюда?
— Да, действительно,— согласилась Жизель,— никогда не знаешь, какие сюрпризы преподнесет жизнь. В Лурде каждый год происходят случаи чудесных исцелений, и к некоторым счастливчикам возвращается здоровье. Мне пришлось стать свидетелем нескольких таких случаев. Возможно, вам тоже повезет и вы окажетесь в их числе, мистер Толли. Ходите в грот каждый день, молитесь вместе с остальными паломниками, пейте целебную воду, совершайте омовения. И главное, веруйте.
Тиханов поднял на девушку взгляд, желая выяснить, не подтрунивает ли она над ним, но глаза Жизели были совершенно серьезны. Тогда он решил тоже быть серьезным.
— Я очень хотел бы верить глубоко и искренне,— честно признался он,— но для образованного человека, каковым я являюсь, трудно принять на веру факт, что неизлечимо больные люди вдруг выздоравливают без всякого вмешательства науки, с помощью одной лишь религиозной убежденности.
— Поверьте мне, это действительно возможно. Я уже сказала вам, что собственными глазами наблюдала несколько подобных случаев. Как вам, наверное, известно, я работаю гидом в Лурде и почти все свое время провожу там, общаясь с паломниками, встречаясь с ними каждый день, наблюдая за ними. И время от времени я вижу, как человек, который еще вчера еле ковылял или вообще сидел в инвалидном кресле, сегодня бодро вышагивает, абсолютно излечившись от своих хворей.
— Это впечатляет,— сказал Тиханов.
— И кстати, я лично знаю женщину, которая излечилась в гроте последней. Я встречалась с ней несколько лет назад. Она приезжала в Лурд на протяжении пяти лет. Это англичанка, а зовут ее Эдит Мур. Врачи диагностировали у нее неизлечимый рак, но во время своего второго приезда в Лурд на нее снизошло чудесное исцеление. Рака как не бывало! Все пораженные ткани восстановились, кровь, кости — все вернулось к норме. Сегодня она приехала в Лурд в последний раз. Она пройдет здесь еще одно обследование, после чего будет официально объявлено о том, что ее исцеление носит чудесный характер. Я повидалась с ней перед ужином. Она просто светится здоровьем и энергией. Хотите встретиться с ней? Может быть, это поможет вам обрести веру и избавиться от сомнений?
— Да, я бы очень этого хотел! — с энтузиазмом закивал Тиханов. В душе его зашевелилась надежда.— Познакомьте меня, пожалуйста, с этой вашей миссис Мур.
— Обещаю. Я договорюсь о том, чтобы вы с ней пообедали, если, конечно, вы готовы заплатить за обед и за мое время. Итак, с вас плата за еду и сто франков для вашего гида, то есть для меня. Это не слишком много?
Губы Тиханова под накладными усами расползлись в улыбке.
— Хорошая сделка, как говорят у нас в Америке!
— Значит, договорились,— кивнула Жизель.— Поскольку вы остаетесь здесь, завтра утром я могу отвезти вас в Лурд на своей машине. У вас будет достаточно времени, чтобы совершить омовения, а потом мы пообедаем с Эдит Мур. Такой вариант вас устраивает?
— Вполне,— ответил Тиханов.— Я буду готов тронуться в путь, когда скажете.
…14 АВГУСТА
— Расскажи, как тут все выглядит,— попросила Наталия Ринальди тетю Эльзу, держа ее за руку.
Она знала, что они находятся в гостинице, но это был ее первый приезд в Лурд, и территория была ей незнакома.
— Гостиница называется «Галлия и Лондон» и производит довольно приятное впечатление,— ответила тетя Эльза. Она описала племяннице вход, вестибюль, стойку регистрации, а потом спросила: — Как ты себя чувствуешь, дорогая?
— Снаружи было жарко,— ответила Наталия.— Я ощущала жару на протяжении всей дороги из аэропорта.
Из Венеции они на поезде добрались до Милана, а там сели на реактивный самолет авиакомпании «Аэр Лингус», зафрахтованный специально для группы римских паломников, отправляющихся в Лурд. Хотя они официально и не входили в эту группу, им позволили присоединиться к ней.
— У стойки регистрации стоят несколько человек,— сказала тетя Эльза,— и… Постой-ка! Да, по-моему, среди них и Роза Зеннаро. Вероятно, спрашивает, приехали ли мы с тобой. Подожди меня здесь, я пойду удостоверюсь.
Наталия стояла в окружающей ее темноте и пыталась вспомнить Розу Зеннаро, подругу ее тети по Риму, которая каждый год приезжала в Лурд помогать паломникам и которая согласилась опекать Наталию. Девушка
смутно припомнила ее: высокая худощавая женщина лет пятидесяти, с прямыми черными волосами. Неразговорчивая, но умная, вдова, обладающая достаточными для безбедной жизни средствами и не дающая окружающим ни единого повода для сплетен.
Поскольку темнота, в которой жила Наталия, не рассеивалась ни на секунду, она могла лишь воспринимать на веру, что рано утром она еще была в Венеции, потом оказалась в Милане, а теперь находится в гостинице Лурда — города, известного чудесными исцелениями, о которых она непрестанно думала на протяжении последних трех недель. Здесь на Наталию снизошло спокойствие. Она чувствовала, что это хороший город и не зря его избрали Господь и Пресвятая Дева Мария, чтобы изливать свою милость на страждущих. Наталия лелеяла надежду, что она окажется одной из них. На протяжении последних трех черных лет она еще ни на что не надеялась так сильно.
— Наталия,— услышала она голос тети Эльзы,— это действительно была Роза, и сейчас она стоит рядом со мной. Ты встречалась с ней несколько раз до того, как с тобой случилась беда.
— Да, конечно, я помню,— ответила Наталия и наугад протянула руку.— Здравствуйте, Роза.
Она ощутила крепкое рукопожатие и услышала голос: