Знакомство их состоялось на следующий же день после прибытия «Викинга» на базу. Фрэнк привел Крима в класс — тот самый круглый зал с кабинками, где накануне он не слишком удачно держал экзамен, и, подозвав высокого красивого юношу с легким пушком усов над верхней губой, представил их друг другу.
— Хорст, это Крим Шторр, я ставлю его в твою группу. Крим, это Хорст Мэрфи, твой жрец. Поручаю тебя его заботам, — и, сказав так, негр удалился.
Несколько секунд Крим и Мэрфи оценивающе смотрели друг на друга.
— Значит, ты и есть тот самый Шторр, которого Меда отбил из имперского плена? — спросил, наконец, Хорст.
Правда была несколько иной, однако Крим счел за благо согласиться.
— Да, это я.
— О'кей, — кивнул Мэрфи. — Что ж, пойдем, познакомлю тебя с пятеркой.
Образование у землян, как уже знал Шторр, не делилось строго на мужское и женское. Точнее, были группы чисто женские, со своей особой программой обучения, и смешанные, куда могли входить как юноши, так и девушки. Общеобразовательные предметы и там, и там были одни и те же, но другие — так называемые прикладные — различались.
В руководимую Мэрфи пятерку кроме Крима входили еще три юноши и девушка. По знаку Хорста все они оставили свои занятия — кто уже успел к ним приступить, и подошли к ним.
— Ребята, это Крим Шторр, Фрэнк назначил его в нашу группу, — представил новичка жрец. — Прошу, как говорится, любить и жаловать.
Новые товарищи по очереди приблизились к Криму, обменявшись рукопожатием, назвали себя.
— Винсент Эррера.
— Луис Винальда.
— Ричард Лопес.
— Петра Лопес.
— Ричард и Петра — брат и сестра, — пояснил Мэрфи. — Ну ладно, потом познакомитесь поближе, а сейчас — живо по кабинам! Время не ждет.
Ученики — или, как они сами себя называли, академики — торопливо разошлись.
— Пойдем, покажу тебе твою кабинку, — обратился жрец к Криму. — Что делать, знаешь?
— Нет.
— Тогда смотри. Это нетрудно, — движением руки Хорст открыл одну из кабинок. — Садишься вот сюда, — он указал на кресло, — шлем, — палец жреца ткнул в блестящую сферу с широким отверстием внизу, лежащую на сидении, — одеваешь на голову так, чтобы вот эта красная пластина закрывала глаза. Правую руку кладешь вот на этот рычаг, левую — на выключатель. Нажимаешь кнопку — и все, дальше идет само. Через два часа — перерыв пять минут. Можешь вылезти, размяться. Потом все сначала. Еще через два часа я приду за тобой. Все ясно?
— Но Фрэнк говорил, что занятия будут длиться восемь часов, — заметил Крим.
— Вторая половина — прикладные предметы. Это уже моя забота. Еще вопросы?
— Все понятно, — произнес Шторр.
— Тогда залезай. Дверь изнутри сам закроешь — панель справа у сидения, — и, повернувшись, Мэрфи словно забыл о существовании Крима.
Выполнив указания жреца, Шторр сел в кресло, надел на голову шлем-сферу, нащупал на стене напротив выключатель и решительно нажал кнопку. Он ожидал легкого забытья, подобного тому, что сопровождало обучение языку, однако ничего подобного не произошло. В первый момент вообще ничего не произошло, и он даже решил было, что недостаточно сильно надавил на кнопку, но тут в кабинке словно бы погас свет, и перед глазами — хотя веки Крима были опущены, да и еще придавлены сверху красной пластиной шлема — прямо в воздухе появилась надпись: «История Терры. Краткий курс. Урок первый».
Слова исчезли так же внезапно, как и появились — только успеть прочесть — и тут же появилась картина: бесформенное серо-коричневое пятно на черном фоне. «Солнечная система начиналась с массы газа, основную долю которого составлял водород, — произнес негромкий приятный голос, возникший, казалось, прямо в мозгу. — По прошествии некоторого времени это облако — Солнечная туманность — начало сжиматься. При этом температура внутри него увеличивалась, хотя само солнце еще не сформировалось…» Голос продолжал рассказывать об эволюции Солнечной системы, при этом менялась и картинка перед глазами. Облако из коричневого сделалось белым, затем в центре его наметился красноватый сгусток — Солнце. Белая масса перестала быть однородной, стянулась к нескольким вращающимся вокруг звезды точкам — будущим планетам. И так далее, и так далее, и так далее.
Увлекшись, Крим и не заметил, как миновали два часа. Однако его электронный учитель помнил об этом. Картинка перед глазами неожиданно погасла, и высветилась надпись: «Спасибо. Перерыв. Снимите шлем». Пришлось повиноваться.
С нетерпением ожидая продолжения, Крим даже не стал выходить из кабинки, но когда через пять минут он вновь надел шлем и включил урок, историю сменил курс физики. Впрочем, разочароваться ему не пришлось: сеанс оказался не менее интересным, так что по прошествии следующих двух часов он покинул кабинку с плохо скрываемой неохотой.
Пятерка уже ждала его.
— Что-то ты, друг, заучился, — бросил Мэрфи с неожиданным оттенком порицания в голосе.
— Мне слишком многое надо пройти, — вынужден был оправдываться Крим. — У меня были очень плохие тесты, и Фрэнк сказал.
— Забудь о Фрэнке, — перебил его Хорст. — Здесь я жрец, я отвечаю за группу. И меня вполне устроит, если на тесте ты выползешь из пятидесяти. Не это главное. Физика с химией сами по себе важны, но в космосе ты выживешь, и не зная точной формулы полипропилена. А вот что ты станешь делать без связи? Так что айда наверх. Тема сегодняшнего прикладного занятия — устройство передатчика дальнего радиуса действия и его настройка в полевых условиях.
Как вскоре выяснилось, Мэрфи вообще почитал стоящими лишь прикладные предметы, готовящие академиков к нелегкой походной жизни пирата-рейдера — рукопашный бой, обращение с различными видами оружия, овладение боевой и транспортной техникой, тактику действия абордажных групп при захвате корабля… И в пятерке все разделяли мнение своего жреца. Ведь куда интереснее красться по полутемным коридорам полигона, сжимая в руке почти что настоящий учебный бластер, доказывать в спортзале, что ты сильнее других, вслушиваться в музыку космоса на уроке по средствам связи — чем просиживать часы в тесной кабинке с металлической сферой на голове!
Шторр, однако, думал иначе. Он, правда, вновь разочаровался в истории — похожие короли и князья вели похожие войны, подавляли похожие восстания, похожие министры готовили похожие реформы, похожие герцоги плели похожие заговоры. Крим никак не мог понять, каким образом вся эта мешанина древних событий может увеличить или уменьшить его любовь к Терре.
Зато физика, химия, биология — особенно адаптационная генетика — оказались куда увлекательнее, чем можно было ожидать. С них Мэрфи приходилось чуть ли не силой вытаскивать Шторра из кабины на очередную стрельбу по мишеням в тире. Прикладные предметы нравились Криму гораздо меньше. Это была школа выживания за счет других, именуемых врагами. А кто те враги? Силли?