– Да уж, эта система у них там налажена, – кивнул Иван. – По поводу твоего отца… Ты… Ты в курсе?.. – он замялся.
– Что – в курсе?
– Ну… – А, собственно, зачем ей сейчас говорить? Помочь отцу она все равно никак не сможет, только распереживается напрасно… Нет, лучше уж потом, когда, даст Бог, все обойдется… – он же не просто так сюда приехал… – сказал Голицын первое, что пришло ему в голову.
– Разумеется, – бросила Лера.
– У него… На него была возложена одна миссия… Понимаешь, в Москве мы с Глебом попали в руки ранольцев. И они… Они изменили нам память. Помнишь, мы тебе рассказывали – психотехника и все такое… В общем, сюда, в Гаагу, мы с Глебом прибыли уже в полном убеждении, что во всем происшедшем виноват Альгер, а Ранола, грубо говоря, хорошая. И собирались в таком виде преподнести все это суду. Для того, чтобы вернуть нас, так сказать, в нормальное состояние, нужно было назвать специальный пароль. Несколько слов на языке Альгера. Это, как я понимаю, по задумке наших, и должен был сделать твой отец. И сделал – в отношении меня. По сути, вернул мне мою личность… Но в отношении Глеба – не успел. И теперь уже не успеет… по независящим от него причинам. Поэтому теперь это должны сделать мы с тобой.
– Мы с тобой? – переспросила Лера.
– Точнее говоря – ты. Я могу лишь дать тебе необходимые инструкции…
– Я согласна! – не дав ему толком закончить, решительно заявила девушка.
Сидя на уголке бордового кожаного диванчика в просторном светлом вестибюле отеля, адрес которого ей дал Иван, Лера уже, вероятно, в пятнадцатый раз перелистывала местный рекламный буклет. Охранник возле входа какое-то время с подозрением косился на нее, но потом, похоже, привык, начав воспринимать как неотъемлемую часть интерьера.
По расчетам Голицына, машина из Трибунала должна была прийти за Глебом не ранее девяти утра и не позднее половины одиннадцатого. На всякий случай Лера явилась заранее, заступив на свой пост еще в пятнадцать минут восьмого, то есть ровно три часа назад. За это время мимо нее прошло, наверное, уже человек сто: люди входили в отель и выходили из него, осаждали ресепшн, посещали ресторан, но Соколова среди них не было.
Звякнул прибывший на первый этаж лифт, и Лера дежурно скосила глаза в его сторону.
– Прос рыв эльд, – прошептала она чуть слышно, повторяя условленную фразу на инопланетном языке. Что она означает, не знал даже сам Голицын, заставивший девушку твердить ее до тех пор, пока лерино произношение не показалось ему, наконец, удовлетворительным. Ивану пароль сообщил нард Шидд, Начальник Школы. Как это переводится на русский, он не сказал, а Голицын не спросил.
Двери лифта раскрылись, и в сопровождении двух амбалов в форме военной полиции в вестибюль вышел Глеб. На Соколове был белоснежный цельнокроеный комбинезон с многочисленными серебристыми вставками и трехцветным российским флажком на левом рукаве. Ничего не выражающим взглядом Глеб смотрел прямо перед собой.
В груди у Леры все затрепетало. Она подобралась, словно готовясь к прыжку.
– Прос рыв эльд, – повторила она чуть слышно еще раз, тщательно выговаривая каждую букву чужого языка. – Прос рыв эльд…
Вдруг справа, у стойки регистрации, возникло какое-то движение. Сосредоточившись на приближающемся Глебе, Лера сперва вовсе не удостоила его своим вниманием – мало ли кто тут еще ходит по отелю. Но уже в следующую секунду она поняла, что наперерез Соколову идет невзрачный, совершенно неприметный человечек – может быть, турист, а может быть, какой-то мелкий голландский чиновник…
Вообще, он мог быть кем угодно.
Но он был именно им – тем самым альгердом, в грудь которого она всадила в Балаклаве три пары резиновых пуль из травматического пистолета Глеба, тем самым альгердом, который упал с пятидесятиметрового обрыва в бушующие волны Черного моря, после чего они самонадеянно сочли его погибшим. Тем самым шпионом Ранолы в Школе.
Лера медленно перевела взгляд с воскресшего нард-кора Нивга на приближающегося Глеба. До Соколова было еще слишком далеко. Иван говорил, что пароль надо произнести так, чтобы Глеб слышал его четко и ясно… Нет, далеко. Но с каждым шагом все ближе подлый предатель Нивг!..
Уронив на пол буклет, Лера вскочила на ноги и бросилась навстречу Соколову. Боковым зрением она видела, что Нивг резко ускорил шаг, одновременно поднимая вперед правую руку. В следующее мгновение в ней блеснул ствол пистолета. Откуда он там взялся, разбираться было некогда.
– Глеб! – что было сил, закричала девушка.
Соколов вздрогнул и, не узнавая, пустыми глазами посмотрел в ее сторону.
– Глеб! – снова закричала она. – Это я, Лера! Послушай меня! Прос ры…
Послышался негромкий хлопок, и ее тело словно пронзили миллионы острых игл. Боли, как таковой, не было – был лишь запредельный, всепоглощающий холод. Лера рванулась вперед, но ноги уже более не слушались ее. Губы в последний раз раскрылись, но окончание пароля так с них и не сорвалось.
Девушка не понимала, что с ней происходит, но одно было ей ясно: свою миссию она провалила. Она не произнесла пароль, а значит, Глеб так и остается во власти чужой, враждебной памяти. Остается чужим, не помнящим правды, не помнящим ее, Леры…
Охваченная отчаянием, девушка повалилась на каменный пол вестибюля. Парализованная выстрелом из «Шилка», удара она не ощутила.
Щелчка электронного замка Иван не услышал, так как находился в этот момент в ванной. Повесив на блестящий крючок пушистое белое полотенце, Голицын протянул руку к дверце, как вдруг, словно по волшебству, та распахнулась сама собой, и его пальцы поймали лишь воздух. Иван недоуменно посмотрел на них, и в тот же миг в испуге отшатнулся: в прихожей его гостиничного номера стоял какой-то человек.
Точнее, альгерд.
– Так, Голицын, живо собирайтесь! – не утруждая себя долгими предисловиями, потребовал нард Шидд – а это был именно он.
– Аш-марол?.. А… Как вы вошли? – пробормотал Иван.
– Отставить вопросы, курсант! Делайте, что вам сказано: нам необходимо уходить.
– Уходить? На ночь глядя?! – шагнув из ванной навстречу альгерду, Голицын бросил взгляд на окно. На улице было уже довольно темно – да и шутка ли: двенадцатый час. – Куда это?
– Отставить вопросы, я сказал! – рявкнул Начальник Школы. – Немедленно одевайтесь – мы уходим!
Пожав плечами, Иван шагнул к своему комбинезону, который уже успел повесить на спинку стула возле кровати.
– Нет, – остановил его альгерд. – Не форму. Есть у вас какой-нибудь гражданский костюм?
– Да, аш-марол, – Голицын повернулся к шкафу и распахнул его зеркальную дверцу. – Это подойдет?
– Вполне, – кивнул нард Шидд, окинув беглым взглядом сваленные на полке джинсы и висящие на «плечиках» пару рубашек. – Одевайтесь!