Тот смущенно бормочет нечто похожее на приветствие и пытается принять вид согласно «Воинскому артикулу». Получается плохо — лихости хоть отбавляй, а вот придурковатости нет. И откуда ей взяться, если с детства не привита? Лицо открытое и приятное на вид, щеки румяные, из-под форменной бобриковой шапки-пирожка выбиваются русые кудри. И в плечах почти столько же, сколько я ростом. Хоть сейчас пиши с него картину «Добрыня Никитич и гранит науки». Ни за что не скажешь, что это создатель страшного оружия, совершенно не похож на негодяя и изувера.
— Рассказывайте, господин Ипритов.
Приват-доцент справился с волнением и произнес:
— Видите ли, Ваше Императорское Величество…
— Называйте меня просто государем, Евгений Михайлович. Так будет короче, а краткость, как известно, сестра таланта.
— Да, Ваше… то есть государь. Так вот… производя опыты с некоторыми соединениями…
— Давайте обойдемся без терминов.
— Хорошо, государь. Производя опыты, я получил новое вещество. Или соединение, как вам будет угодно. Некая жидкость, имеющая, скажем так, ряд замечательных свойств.
Нет, все же он маниак. Но маниак полезный в данный момент, и будет глупостью с моей стороны мешать течению научной мысли.
— Как и положено, — продолжал Ипритов, — о результатах опыта было доложено начальнику секретного стола Московского университета капитану Громыко. А он, в свою очередь, рекомендовал озаботиться практическим применением данного изобретения. Но об этом пусть доложит непосредственный руководитель технической частью. Прошу вас, Кирилл Владимирович.
Пухлый, похожий на колобка человечек выкатился из толпы и суетливо поклонился:
— Ваше Императорское Величество, разрешите засвидетельствовать…
— Не разрешаю. Давайте сразу по существу.
— Заведующий кафедрой точной механики и металловедения Подполянский, государь! — К чести Кирилла Владимировича, он нисколько не смутился обрывом дежурных славословий и тотчас перешел к делу: — Общими усилиями нашей кафедры и лаборатории баллистики Академии наук, сотрудники коих здесь присутствуют, разработано несколько видов снарядов, способных доставить новооткрытое вещество на дальние расстояния. От бомбических ядер и пушечных гранат пришлось отказаться, так как под воздействием высоких температур оная жидкость теряет полезные свойства и разлагается на безобидные составляющие.
Как перед студентами выступает, однако. Движения потеряли суетливость, и весь вид ученого приобрел сосредоточенную величавость. Молодец! И тоже маниак.
— Первый снаряд представляет собой усовершенствованную ракету Кулибина-Засядько и летит на расстояние до восьми верст. Точности, разумеется, никакой, потому рекомендуем применять их для массированных обстрелов не менее пятидесяти штук в залпе.
Подполянский сдернул холстину с длинного стола, предлагая полюбоваться плодами человеческого гения, воплощенными в металле.
— Обратите внимание на маркировку, государь. Во избежание путаницы головки ракет окрашены в желтый цвет, в отличие от остальных, помеченных поясками разных цветов.
— Что же, разумно, Кирилл Владимирович, — с одобрением киваю ученому.
Тот буквально расцветает:
— А вот здесь мы можем увидеть иной вид снарядов. Прошу посмотреть и убедиться.
Неужели наконец-то сделали нормальные мины и минометы? Похоже на то. Прежние хоть и превосходили характеристиками состряпанный на скорую руку кулибинский бутылкомет, но не намного. Стреляли из них только с закрытых позиций из опасения за жизнь расчетов, а это, согласитесь, никак не подходит для маневренной войны.
Молодцы, что и говорить. Нужно будет озаботить Ростопчина придумыванием особых званий для деятелей науки и искусства, старые никуда не годятся. Да, что-нибудь по армейскому образцу, но более звучное и напыщенное. Дурачки блестящее любят, а так как разница между безумцем и гением не всегда заметна… И про ордена еще не забыть — удовлетворение человеческого честолюбия действует не хуже материального поощрения, но обходится дешевле, однако пару-тройку бриллиантов для высших степеней можно допустить, казна выдержит.
— Замечательно, господин Подполянский, просто замечательно! — движением руки останавливаю собравшегося продолжить лекцию «колобка». — А почему бы нам не назвать новое вещество ипритом?
Приват-доцент просиял и окинул коллег гордым взглядом, но тут же радостное выражение его лица сменилось на болезненную гримасу:
— Государь, я очень признателен, но действие сего вещества таково… Не хотелось бы, чтоб мое имя связывали…
Ага, значит, он не совсем маниак и понимает. Да, понимает, раз отказывается от подобной чести. Небезнадежен.
— Нет так нет, ничего страшного, — успокаиваю изобретателя. — А теперь, господа, хотелось бы увидеть новые снаряды в действии.
— Это уже моя задача, государь, — Аракчеев склонил голову. — Подготовлены специально обученные команды, которые и произведут испытательные стрельбы.
Алексей Андреевич тысячу раз прав — нет страшнее зверя, чем интеллигент с оружием. Медведи с пушками на плече, что ходили на памятном параде в Москве, в этом отношении более безопасны. Да, лучше доверимся специалистам.
Для того чтобы добраться, до места, опять пришлось ехать в возке. Немного, версты полторы. Там, по уверениям министра обороны, наилучшая роза ветров, позволяющая избежать неприятных последствий для самих испытателей. Ученых отправили пешком — кабинетным работникам полезны физические нагрузки на свежем воздухе.
Позиции минометчиков и ракетчиков представляли собой вытоптанную площадку на вершине небольшого холма. Перестраховываются? А вот мишени интересные устроили… чертовы живодеры. Не пожалели дефицитной колючей проволоки, запущенной в производство всего лишь год назад, и огородили изрядный кусок поля, куда запустили овец.
Оглядев животных, я решил уточнить:
— Это на открытом пространстве. А как будет действовать вещество на защищенного противника? Или вы думаете, что наша привычка закапываться в землю останется незамеченной? Напрасно надеетесь, Алексей Андреевич! Ведомство Бенкендорфа уже неоднократно докладывало о случаях применения французами окопов и блиндажей.
Аракчеев протянул бинокль:
— И то и другое там есть, государь, посмотрите. Брустверы замаскированы снегом, чтобы затруднить прицел, да и остальное соответствует уставам и наставлениям нашей армии.
Я смотреть не стал — в мелочах министрам нужно верить на слово. Обернулся… Ну и куда запропастились ученые мужи? Ага, они уже половину пути преодолели. Подождем? Подождем.
Ждать пришлось долго. Непривычные к пешим маршам академики тащили на себе ящики с ракетами и минами и быстро выдохлись. Что же, сами виноваты, им предлагали погрузить боеприпасы в мой возок. Опасения за жизнь и здоровье августейшей особы не позволили принять предложение. Ну, вольному воля.