— Нехорошо, — оценил итальянец, переглянувшись с потягивающей кофе Кейт.
— Да ты, черт возьми, телепат! — в привычной удивленно-ехидной манере рявкнул начальник. — Если эти остолопы не пошевелятся, это будет самая короткая операция за все время моего руководства. — Нервически фыркнув, Синиз заметил бутылочку рядом со стаканом Муни и, прочитав этикетку, открутил крышечку, сделав добрый глоток. — А мне этого, черт возьми, ой как бы не хотелось, верите, нет? Я запросил все, что можно, теперь дело за ними. Либби, ты как? — Он внимательно посмотрел на подчиненную, хмуря брови, словно отец, требующий у дочери отчета о том, что она делала вечером. — Понимаю, на похоронах и то веселее. Но ничего, сегодня кое-кто у нас послушает блюз от настоящих чикагских парней!
Посмотрев на Синиза, который грозно шевелил усами под раздувающимися ноздрями, словно изготовившийся к схватке жук, Кейт впервые улыбнулась. Засидевшийся по кабинетам начальник явно испытывал охотничий азарт от предстоящей поимки террориста.
— Может, не стоит перегибать? — поинтересовался Муни, переплетя пальцы на животе. — Нам всего-то нужно не дать самолету взлететь. Обыщем салон и комнаты персонала, возьмем нашего парня, и дело с концом.
— Один раз уже обыскали, — в ответ проворчал начальник. — Раз уж пришлось расхлебывать все за вас самому, хоть сейчас не говорите под руку. Я выпотрошу этот аэропорт наизнанку, а если потребуется, по винтику переберу. Чего бы это ни стоило и сколько бы времени ни заняло.
— Сэр, министр, — рядом с креслом появился помощник, протянувший Синизу телефон.
— Привет, Билл. Да, я все понимаю. Нет, это не учения. Если не пошевелимся к полудню, у нас будет столько дерьма, что лопат не хватит. Да. Под мою ответственность. Пусть присылают все, что есть! — сморщившись от выпивки и немного послушав, рявкнул тот в телефон. — Да хоть Джона Маклейна, мне все равно!
— «Джи-Эф-Кей», говорит сто один ноль Чикаго, просим разрешение на посадку, — переключив несколько рычажков на консоли в кабине пилота, запросил аэропорт капитан корабля. — «Джи-Эф-Кей», говорит сто один ноль Чикаго, просим разрешение на посадку.
Через короткую паузу в наушниках раздался ответ.
— Отлично, вас понял, — кивнул пилот и переключился на внутреннюю связь. — Все, ребята, по насестам, садимся через пятнадцать минут.
— Начинается, — вздохнул Муни и, поерзав в кресле, поправил кобуру.
— Да, — тихо согласилась Кейт, не зная, что еще сказать, и сглотнула кофейную горечь во рту. — Начинается.
Боевого настроя не было, вдобавок внутри вновь начинало шевелиться непонятное чувство, к которому неприятно примешивалась то ли неуверенность, то ли страх. Промокнув вспотевшие пальцы салфеткой, она затолкала ее в подстаканник кресла и вновь посмотрела в иллюминатор, на который стали медленно наползать облака. В животе разлилось привычное ощущение пустоты — самолет заходил на посадку.
— А у них тут погодка что надо, — оценил пейзаж за окном выбравшийся из-под пледа Паташик, и в его очках отразились лучи солнца.
Кейт наблюдала, как заиндевевшая россыпь снежинок стремительно тает, расползаясь по иллюминатору косыми полосами воды. Подсвеченные восходом тучи, поглотившие самолет, походили на вату, которую пропитала кровь.
Все начиналось сначала.
* * *
Это была нелепая квартира, без отделки и уюта. Место, где человеку полагалось ночевать, а не жить.
Дениел лежал на кровати и смотрел на забранный в пакет костюм бортинженера, доставленный вечером из химчистки, который висел на дверце шкафа. Завтра.
Потерпи, Лиз. Осталось совсем чуть-чуть.
Неспособный побороть внутреннее возбуждение, сбивавшее с сознания остатки сна, Дениел вытащил из сумки планшетник и вызвал в меню план Башни Трампа.
«С восьмидесятого по восемьдесят второй этаж располагаются простые офисные работники, осуществляющие канцелярские и чиновничьи функции для обеспечения продуктивной деятельности агентов корпорации на всей территории и на всем временном отрезке с 1900 по 2100 год. Во всех остальных временных отрезках работают лишь полевые агенты.
Следующие два этажа занимают полевые агенты, которые выполняют задания корпорации по обеспечению порядка в своем временном секторе.
Выше — оперативные агенты. Выполняют спецзадания по изменениям исторического ландшафта и сохранению мирового баланса.
На восемьдесят шестом этаже расположился историко-аналитический отдел, занимающийся сбором и анализом информации для дальнейшего использования в интересах корпорации. А также научный отдел передовых технологий и инноваций».
А над лабораторными крысами располагается Машина…
В дверь постучали. Пружинисто вскочив с кровати, он мигом оказался у входной притолоки, привычно потянув из-за пояса рукоятку ножа. Замерев, он некоторое время прислушивался к шорохам снаружи, и вот посреди тонкой полоски света, пробивающейся между полом и дверью, возникла небольшая темная полоса — словно туда положили какой-то предмет. Бомба! Они нашли его! Дениел судорожно задышал, полностью вытащив нож, и тут же себя одернул. Ищейкам «Хроноса» нет никакого смысла расправляться с ним подобным образом, к тому же он наверняка был нужен им живым — Дениел в этом не сомневался — у конторы наверняка накопилась к нему масса неразрешенных вопросов. Но тогда кто был за дверью? Дениел прислушался к шороху и неожиданно вздрогнул, когда стук возобновился, загремев почти у самого его уха. Да что же это? Кто? Он ощутил выступившую на лбу испарину. Кто бы ни находился снаружи, ему определенно нужно было убедиться, что внутри кто-то есть. Но зачем? Чтобы сдетонировать бомбу, тень от которой по-прежнему маячила между двумя полосами света под дверью? Не законопослушный же почтальон принес посылку и теперь нервно топтался на пороге, отставая от графика, но обязанный получить от него закорючку в испещренном фамилиями бланке доставки? Дениел почувствовал, как дрогнула скула, но, собравшись, проглотил смешок. Как же он устал постоянно скрываться все эти годы, таиться, научившись существовать в тени, словно вор.
Дениел решился, наконец, открыть дверь и, медленно вытащив из скобы дверную цепочку, постарался как можно тише щелкнуть замком. В следующий момент, словно по сигналу, в коридоре послышались шаги, торопливо удаляющиеся от его двери. Рванув ручку на себя, Дениел рывком распахнул дверь и, пряча нож за спиной, выглянул наружу, быстро оглядев коридор мотеля. Никого. На полу у него под ногами лежала небольшая коробка, упакованная в простую бумагу, перетянутую скотчем крест-накрест. На верхней стороне маркером было размашисто выведено: «Возьми, пригодится».
— Что за черт, — он в очередной раз оглядел коридор.
Шаги загадочного незнакомца или почтальона — кем бы он ни был — слышались уже внизу, возле стойки рецепции. Хлопнула входная дверь, звякнул колокольчик, и с улицы послышалось рычание заведенного двигателя. Позабыв про посылку и открытую дверь, Дениел метнулся к окну и рванул занавеску, чтобы успеть увидеть отъезжающий с мотельной парковки старенький «Бьюик», через мгновение вписавшийся в оживленный автомобильный поток на трассе. Преследовать не имело смысла. Вернувшись к двери, Дениел переборол внутренний страх — задерживаться в такой ситуации у всех на виду не имело смысла, чтобы не привлекать внимания, вызвав ненужные расспросы, — и резко, но как можно аккуратнее оторвал подозрительную коробку от пола и поднес к уху, напряженно прислушиваясь. Легонько потряс и уже не смог сдержать внутренней улыбки. Что он хотел услышать? Тиканье часового механизма, как в том мультике про хитрого Койота и бомбу? Посылка была нетяжелой, и внутри что-то шуршало, перекатываясь от стенки к стенке. Прикрыв дверь и вернувшись в комнату, он отложил посылку на кровать и, натянув рубашку, спустился к стойке рецепции. Если человек, который приходил к нему, вышел через дверь главного входа, а сигнальный колокольчик висел только над ней, его не могла не видеть дежурная за стойкой рецепции.