– Было дело, стреляли, – кивнула Татьяна, как будто для нее это было делом обычным, – и все-таки мне не нужен броневик, я пошутила…
Она обернулась к Крабу и спросила – нравится ли ему автомобиль? Тот сказал, что машина, конечно, классная, но уж очень дорогая. Может быть, стоит поискать что-то подешевле и попроще. Татьяна попросила продавца отойти метров на десять и пояснила, что она сама может ездить на ослике, запряженном в тележку, но ее теперешний "статус" должен ездить непременно на "Lexus" и этот самый ее "статус" требует купить именно эту машину. Отец согласился, что если "статус" требует, то отказывать ему нельзя – "статус" нужно возить на хорошем автомобиле. Татьяна подозвала к себе продавца и спросила – если они заплатят наличными – ничего страшного? Тот торопливо кивнул и стал оформлять покупку.
Из автосалона Татьяна с отцом выехали уже на приобретенной машине. Девушка не скрывала восторга, нажимала на газ, что было силы, обгоняя на улицах неповоротливые отечественные марки и улюлюкала от счастья. Краб был рад и горд за свою дочь. Она, ее голос, ее песни нужны людям, раз ей платят такие деньги, что она может купить себе машину стоимостью почти под сотню тысяч. Но терзали Краба и грустные мысли. Вот например он – офицер морской пехоты не сможет себе купить такую машину никогда, даже при выходе на пенсию – собрав все свои сбережения. Но он гнал от себя эти мысли и радовался за дочь. Татьяна сказала, что сейчас они поедут в магазин и будут тратить оставшиеся от покупки машины деньги – на всякую ерунду! Но сначала они приоденут отца. Тот не возражал – все-таки и он заслужил себе подарки, таскаясь с Татьяной по ночным клубам.
Вернулись домой поздно вечером. Краб был в новых кожаных штанах и мягкой кожаной куртке на меховой подкладке. Приодела отца Татьяна с ног до головы. Себе же купила еще шикарную маленькую сумочку в цвет своей новой машины на длинной сверкающей цепочке тоже под цвет "Лексуса". Татьяна жалела, что не может принести с собой домой свой новый "Lexus" и положить его под подушку как это она делала и с игрушками в детстве. Она даже хотела ночевать в машине, но отец сказал, что это будет уже полная глупость. Тогда Татьяна поставила его под окно, а не на автостоянку и от окошка не отходила, любуясь на своего сверкающего красавца внизу. Решила сумочку положить с собой спать – она будет напоминать ей о том, что у нее теперь есть такая "крутая тачка".
– Вот продадим альбом рекорд компании, – мечтала она вслух Татьяна, – денег получу много-много и квартиру себе куплю как у Бальгана. Даже еще больше. Ты приедешь ко мне жить?
– А что я буду тут делать в столице? – спросил Краб. – С тоски помирать? Я Москву не люблю, мне в Заполярье нравится, там снег, полярная ночь, северное сияние. Выйдешь вечером сопки кругом белые, метель метет и никого вокруг! А здесь толкотня, суета, возня какая-то мышиная. Я к тебе в гости буду приезжать.
– Жаль, – вздохнула Татьяна, – одна я тут, совсем одна. У матери с отчимом своя жизнь, тебе твоя бригада морской пехоты дороже меня.
– Да не дороже, Таня, – ответил отец, – просто служба это то, для чего я живу. Я к тебе в гости буду приезжать каждый отпуск. Ладно?
Татьяна кивнула и в это время зазвонил ее мобильный телефон. Она взяла трубку и вышла на кухню. Краб уже привык, что дочь всегда разговаривает по телефону в другой комнате, а потом возвращается и рассказывает ему кто звонил, если считает это нужным. В этот раз Татьяна говорила недолго, торопливо вышла в зал, где отец сидел на диване и щелкал пультом телевизора и рассказала, что звонила Марина, что у нее с ее кузеном случились неприятности. В том самом универсаме, куда они вместе недавно заезжали и куда жена Бальгана пристроила своего двоюродного брата грузчиком, произошла нехорошая история.
А история заключалась в том, что Кирилл вез по улице какую-то тяжелую тачку с продуктами и протаранил ей иномарку, которая стояла возле входа и теперь хозяева иномарки требуют с Марины выкуп, потому что с Кирилла взять нечего. Марина приехала на своей "Тойоте" разбираться с этим вопросом, а ее из ее автомобиля высадили, оставив машину в залог. Вымогатели забрали с собой Кирилла и потребовали три тысячи долларов за испорченную ее кузеном иномарку, а, как сказала Марина, на этой ржавой иномарке просто царапина сантиметра три на двери. Краб поинтересовался – почему бы Марине не обратиться в милицию, там сейчас подобные вопросы решаются очень быстро и весьма положительно, но Татьяна ответила, что если Марина пойдет к ментам, то о том, что в Москве находится ее кузен узнает Бальган. А Краб, наверное, должен помнить как продюсер относится к родственникам Марины, поэтому не должен задавать глупых вопросов, а одеваться и взять с собой пистолет.
– Ты же говорила, что его нужно выбросить, – напомнил Краб.
– Дура была, – ответила Татьяна.
В дверь позвонили и на пороге появилась грустная Марина, приехавшая от универсама к Татьяне на такси. Она спросила – не Татьянин ли "Lexus" стоит на против ее подъезда? Дочь с гордостью ответила, что это ее новая машина и что на нем они сейчас и поедут на разборки. Марина обрадовалась, словно это была ее покупка, обняла Татьяну, расцеловала и поздравила с первым крупным приобретением. Потом они все вместе вышли на улицу, сели в машину и поехали к универсаму.
Татьяна вела машину, Краб сидел рядом с ней, а Марина села сзади. По дороге Краб попытался выяснить что за люди держат в заложниках ее брата. Марина ответила, что с ней говорили три южанина с сильным акцентом, но какой национальности были эти вымогатели, она не знает, потому что в этом не сильно разбирается. Заехали за универсам и Краб увидел, что возле Марининой "Тойоты" и стоящей рядом с ней "Ауди" их уже ждут люди.
* * *
"Черных" было уже четверо и, увидев подъехавший навороченный "Лексус" они поднапряглись, ожидая, что оттуда вылезут амбалы в количестве штук пяти, но из автомобиля вышли только Краб и Марина, Татьяна осталась сидеть за рулем в машине. Южане расслабились, не увидев амбалов – хотя Краб и выглядел весьма представительно, весь облаченный в недешевую кожу, но все-таки он был один, а их было четверо – все усатые как на подбор, темнолицые, глаза горят бешеным огнем. Среди кавказцев выделялся один – пожилой с обильной проседью на черных волосах. К нему и подошла Марина, а Краб встал чуть позади.
– Привезла деньги, женщина? – спросил кавказец.
– Я привезла тысячу долларов, – ответила Марина, – но мне кажется, что за царапину в пять сантиметров и этого много. Где мой брат?
Кавказец пощелкал языком и покачал головой.
– Ай-ай-ай, так не пойдет, – сказал он, – мы же сказали свой цена – три тысячи. Если ты будешь мне возражать говорить, то будешь давать нам пять тысяч.
– Покажи царапину на машине, – сказал Краб, выходя из-за спины Марины.
– Ты кто такой, а, ара? – спросил седой.
– Я автомеханик, – ответил Краб, – разбираюсь в царапинах, как линиях у себя на ладони. Давай, показывай.
Седой кивнул одному из своих помощников – молодому парню с торчащими, как у саблезубого тигра зубами, мол, покажи ему повреждение. Тот пошел к "Ауди", а Краб последовал за ним. Саблезубый остановился у двери машины, нагнулся и ткнул пальцем в едва заметную царапину внизу двери. Краб посмотрел. Была ободрана краска, но края ее уже давно облезли, а повреждение даже слегка проржавело. Царапина явно была несвежей.