– А-а-а! – закричала Татьяна. – Моя новая машина! Один этот фонарь стоит немерено! А если они нас продырявят, я вообще не расплачусь!
– Если они нас продырявят, расплачиваться нам вообще не придется, – ответил Краб, открывая кнопкой окно автомобиля.
Когда стекло опустилось, он высунулся, прицелился из своего Макарова. В это время Роман выстрелил второй раз, но "БМВ" мотнуло и поэтому пули его не достигли цели, разбили лишь заднее стекло пассажирской "Газели", которая тут же свернула на обочину.
– Так, уже есть жертвы среди мирного населения, – констатировал Краб, поймав в прицел переднее колесо "БМВ", – надо срочно прекратить этот беспредел.
Прицеливаться было легко – "Лексус" шел мягко, без рывков и подскакиваний, но и пистолет Макарова, из которого Крабу приходилось стрелять, был оружием ближнего боя с поражающей дальностью метров пятнадцать. Ему пришлось применить все свое мастерство, чтобы не промазать. Раздались один за другим три выстрела из пистолета, одна из тех пуль все же попала в цель – пробила переднее колесо "БМВ" – оно лопнуло и моментально сдулось.
"Лексус" Татьяны резво оторвался от преследователей, разозленный Роман нажал на курок автомата, стреляя уже куда попало и крича: "Догоняй, тварей, гони!". Водитель "бомбы" автоматически нажал до упора на газ, "БМВ" зарычал, завалился на пробитое колесо и его резко повело в сторону. Водитель не смог справиться с управлением, "БМВ" мотнуло и прижало к стене жилого дома той самой стороной, откуда торчал бригадир с автоматом. Роман не успел спрятаться обратно в машину и его буквально размазало, как о наждачный круг кусок резины. В салоне осталась только стесанная и окровавленная нижняя часть бригадира, которая судорожно конвульсировала. Но Краб и Татьяна этого уже не увидели, они заметили только, что их преследователи отстали.
* * *
Татьяна и Краб приехали к дому когда уже стемнело. После того как бандиты от них отцепились, они выехали на кольцевую дорогу, заехали не туда, потерялись в хитросплетениях улиц Москвы, долго плутали, да еще и проголодались к тому же. Пришлось остановиться возле какого-то ресторанчика, перекусить. В ресторане играли песни Татьяны, но ее саму не персонал не узнал, потому что она не сняла свою шапочку и темные очки. Поужинав и проложив маршрут по карте от этого ресторанчика до дома, они отправились домой, чтобы отдохнуть от событий сегодняшнего дня.
Но и дома им не было покоя – пришел Бальган и закончил Татьянины рождественские каникулы. Он сказал, что послушал запись, которую Татьяна делала как раз в тот день, когда Краб в комнате отдыха подслушал разговор продюсера и его пассии, и пришел к выводу, что саунд никуда не годиться – нужно все переписывать, потому что драйва в голосе не хватает. Потом он ушел в туалет и стал говорить там по телефону, наверняка со своей "зайкой". Татьяна заметила, что Бальган постоянно, когда к ним приходит, запирается в туалете и говорит с ней. Краб поинтересовался что такое "саунд", который никуда не годится и что такое "драйв", который должен быть в у нее голосе.
– Тебе это надо знать? – спросила Татьяна.
И когда отец подтвердил, что непременно надо, то она пояснила, что "саунд" это звук по-английски, то есть фактура звука должна соответствовать формату материала, а "драйв" в голосе – это напор, мощность. Краб понял, что ему лучше бы и не надо было этого спрашивать – все равно он ничего не понял.
– Так что будем работать, – сказал Бальган, выходя из туалета, – но так, ближе к вечеру. Как вы? Согласны поработать?
Татьяна сказала, что раз надо, так она перепоет песню, потому что ей самой тоже кое-что в тексте не нравится и слово одно режет ухо – его надо заменить. Бальган уточнил какое именно слово и, подумав, согласился. Краб поинтересовался – эта песня для альбома "Поцелуй змеи" или уже для нового? Бальган сказал, что и для нового альбома у них с Таней уже записано две композиции. "И еще одну я почти сочинила", – добавила Татьяна. Потом Бальган сказал, что завтра будет большая передача по телевизору – интервью известного журналиста Андрея Вальша с Миленой Дольской. В анонсе обещали "взрыв бомбы", который потрясет мир поп-музыки, поэтому Бальган порекомендовал им посмотреть эту передачу. Татьяна отметила в программе красным кружком время начала передачи, а Краб сказал, что он и так не забудет. Бальган хлопнул себя по лбу и посетовал на забывчивость.
– Чуть самое главное не упустил, – сказал он, – ведь затем и пришел. Начал с того, что песню надо переписать, а про вручение "Золотой волны" и забыл. Послезавтра же состоится подведение итогов конкурса "Хит эфира" в центральном концертном зале "Россия". И угадайте, кто у нас победил, какая песня возглавляет хит-парады всех радиостанций?
Татьяна и Краб одновременно спросили:
– Ну, какая?
– Стыдно этого не знать, – ответил Бальган, – вы что радио не слушаете? Нет? Ну, тогда я скажу. Само собой эта песня "Поцелуй змеи". Послезавтра ты, Татьяна, получишь "Золотую волну"!
Татьяна обрадовано подпрыгнула и сначала обняла отца, а потом и Бальгана. Краб, который слабо представлял что это вообще за премия, изобразил на лице радость для себя решив позже непременно выяснить у дочери что это за премия и что она вообще дает. Но Бальган сам ответил на этот вопрос:
– Теперь Татьяна у нас в самом первом эшелоне российского шоу-бизнеса и это признали все! Еще немного и она займет место примадонны и встанет у руля паровоза!
– У паровоза нет руля, – поправил Краб.
– Это не важно, – махнул рукой продюсер, – что-то то ведь у него есть. Рычаг какой-то или педаль.
– А Дольская? – поинтересовалась Татьяна.
– Милена не получит призов, – ответил продюсер, – ее пригласили скорее из милосердия, памятуя о ее былых заслугах. Но ее последние песни ни на каком радио не вошли в ротацию. Они откровенно слабые и скучные.
Все вместе посочувствовали поп-диве, которая откровенно сдавала позиции. Затем Бальган попросил чаю с лимоном и Краб ушел на кухню включить чайник. Он был у Татьяны и за телохранителя и за домработницу. Татьяна развалилась на диване и спросила Бальгана почему он до сих пор не продал какой-нибудь рекорд компании альбом "Поцелуй змеи"?
– Понимаешь, – ответил Бальган, – если мы поспешим, то можем продешевить. Твой клип сейчас в "горячей" ротации на телевидении, песня во всех плей-листах на радио. Все московские компании уже истекают слюной, предлагают нам неплохие суммы. Но надо выждать. Я вот сейчас веду переговоры, чтобы пропихнуть клип на телевидение за бугор. Я думаю там "Поцелуй змеи" покатит только влет и у нас появится возможность заключить договор с какой-нибудь серьезной западной компанией. А это уже совсем другие деньги – на Западе, там же все по другому, там нет "пиратов", там авторское право хорошо защищено. Правда придется саундтрек перепеть на английском языке. Для тебя это раз плюнуть.
– А может, да ну их эти западные фирмы, – предложила Татьяна, – давай нашим русским продадим и не будем заморачиваться. А то будем ждать когда западный лейбл купит у нас материал, а тем временем "пираты" наши диски уже наштампуют и в продажу выпустят. А кто потом будет фирменные диски покупать, которые в десять раз дороже пойдут, чем пиратские?